— У меня план такой, ребята, — сказал Морозов. — Дойдем до первого подходящего жилья, только бы жили в нем поляки. Они здорово не терпят эту фашистскую сволочь и уж как-нибудь помогут... Слышите?..
Вдали за их спинами все громче и настойчивей трещал мотор.
В фосфорическом свете луны блестела дорога. Ветви деревьев рисовали на асфальте черные тени.
Вдали показался мотоциклист. Он был весь черный. Он мчался без огней. Может, ему было страшно на этой глухой земле среди чужого народа?
Когда он приблизился, Муха неожиданно выскочила из-за пазухи Ивашенко и залаяла.
Мотоциклист остановился.
— Ах ты, сука! — зашипел Борисов.
Ивашенко бросился на собачонку и прижал ее к земле, но она продолжала жалобно тявкать. Она чуяла врага.
Мотоциклист остановился и опустил одну ногу на асфальт. Может быть, в лае собачонки ему почудилась близость спокойного жилья среди дьявольской лунной ночи. Он, наверно, знал дорогу и старался вспомнить, где здесь поблизости хутор или деревня, но вспомнить не мог и озадаченно осматривался. Одна его нога была на педали, а другая твердо стояла на земле. Теперь блестели пуговицы его солдатской формы.
— А черт, — сказал Морозов и выстрелил.
Он выстрелил только один раз, и мотоциклист упал, опрокидывая на себя тяжелый мотоцикл.
Выстрел прокатился по окрестности и замер.
— Ой, зачем вы это, командир! — огорченно зашептал Ивашенко, прижимая к земле замолчавшую Муху. — На кой он вам сдался!
— Не понимаешь, стрелок? Прочисть мозги.
Морозов и Борисов вышли на дорогу, остановились над парнем. Он лежал под мотоциклом. Он был молод, удивление проложило складки на его лбу, округлило глаза и замерло.
Морозов сунул руку во внутренний карман его кожаной куртки, достал бумажник. В нем лежало пятьсот марок, сержантское удостоверение, два письма в конвертах, фотография хорошенькой девушки у куста жасмина и еще одна фотография парня в новенькой солдатской форме.
— Держи деньги, пригодятся, — сказал Морозов, — и автомат тоже. Алеша, оттащи его в лес подальше. Жаль, мотоцикл не взять...
Они бросили мотоцикл в канаву, полную светлой воды. Ивашенко потащил мертвого мотоциклиста в лес, за ним молча шла Муха. Бросив тело, он сразу же забыл о нем.
...Они торопливо прошли километров пять.
У пустой дороги на лесной опушке замелькал огонек. Он посылал навстречу тоненький луч, запутавшийся в ветвях.
— Что там? — Борисов взял автомат и осторожно пошел вперед, прячась за деревьями.
Свет горел невысоко над землей, будто елочная звезда.
