— И все же ты на что-то надеешься? — спросил Владигор.
— Надеюсь, что сенат, признавший моего отца и деда Августами, попытается оказать сопротивление Максимину. Не из уважения к нашему роду — я не так наивен, чтобы рассчитывать на это, — но исключительно ради спасения собственной шкуры. Они знают, что Максимин никогда их не простит. Я же сказал — вне Рима мира нет…
Они поторопили уставших коней, и те перешли с шага на крупную рысь. Путникам хотелось до темноты достичь города. Уже перед закатом они добрались до Аппиевых ворот. Вопреки их опасениям, стражники, охранявшие ворота, едва услышав имя юного путника, не стали чинить им препятствия.
— Да здравствует Гордиан! — прокричал один из солдат, и остальные откликнулись.
От неожиданности юноша отшатнулся, решив, что угодил в ловушку. Владигор невольно положил ладонь на рукоять меча.
— Максимин — враг Рима! — гаркнул другой.
— Ты не боишься кричать подобные вещи? — спросил Марк стражника.
— Максимин сдох, — отвечал стражник. — Сам префект Рима объявил об этом. После этого все статуи Максимина разбили и не оставили на бронзовых досках ни одного упоминания о нем.
— Кажется, боги благосклонны ко мне, — прошептал юноша и понудил уставшего коня двинуться вперед.
— Пусть Всеблагой и Величайший Юпитер покровительствует тебе, Гордиан! — проорал ему вслед один из стражников.
Другой протянул Владигору зажженный факел:
— Стемнеет, пока доберетесь до дома. А в городе нынче неспокойно.
Поначалу ничто, казалось, не подтверждало слов стражника. Лишь пару раз из верхних этажей выплеснули помои чуть ли не на голову путникам, да веселая компания, запоздало покидавшая термы Каракаллы, выкрикивала похабные стишки и царапала на стенах пришедшие на ум скабрезные изречения. Молодой повеса в шелковой тунике загородил дорогу Гордиану.
— Эй, красавчик, пошли с нами! Нас пригласили в гости, и как раз есть одно свободное местечко. Клянусь, хозяин будет тебе рад.
Вместо ответа Гордиан вытащил меч из ножен.
— О, я не знал, что ты настроен так серьезно, — пробормотал весельчак, спешно отступая.
Аппиева дорога вскоре вывела путников к большому цирку. Здесь Гордиан замешкался, раздумывая, свернуть ли ему направо, на улицу Триумфаторов, чтобы прямиком очутиться в Каринах в своем доме, или прежде побывать на форуме.
— Я должен поехать на форум… — пробормотал он после короткого колебания.
И они двинулись прямо. Слева высились стены большого цирка, облепленные многочисленными мелкими лавчонками, тогда как справа расположились одетые в мрамор дворцы Палатина. Владигор с изумлением смотрел на огромные здания, освещенные розовым закатным светом. Одна терраса высилась над другой, один ряд колонн над другим расцветал цветками причудливых капителей. Вогнутый фасад императорского дворца сверкал обильной позолотой. Прежде Карфаген показался ему великолепным. Теперь Владигор вынужден был признать, что Карфаген унылый провинциальный городок и если камень может символизировать мощь, то могущественнее Рима нет города на земле.
