— Он пришел не за тем, чтобы гадать тебе, Август. Ему было видение. И он готов ответить на твои вопросы.
Гордиан сделал знак Владигору приблизиться.
— Как твое имя, халдей? — спросил он.
— Архмонт… — отвечал синегорец.
— Странное имя… — заметил старик. — Ну что ж, поведай, какое такое было тебе видение.
— Я видел битву… — сказал Владигор и запнулся.
— Продолжай, — кивнул Гордиан.
— Две армии стояли друг против друга. Одна — сплоченная, плечом к плечу. Другая — встревоженная и беспорядочная. Пращников и лучников было слишком много, а хорошей пехоты слишком мало…
— Это армия моего сына, — кивнул старик. — Дальше.
— Она будет разбита… — кратко сказал Владигор. — Сначала налетит ураган и смешает ряды… — Он вспомнил о виденном и только теперь понял, что налетевший ураган был вызван потоком времени. — А потом войско твоего сына будет смято и его соратники перебиты.
— А сам он? Что будет с Антонием? — спросил старик, но при этом ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Я видел воина на коне. Он сражался… как лев… Но два меча пронзили его насквозь…
Старик молчал, глядя на синюю полосу моря. Казалось, последних слов Владигора он не слышал. Лишь ноздри его задрожали да губы сомкнулись плотнее.
— Я же говорил: намеками надо, а ты… — возмущенно зашептал Филимон.
Гордиан, как будто очнувшись, сделал одному из своих слуг знак, и тот вручил Владигору кожаный мешочек с монетами.
— Он мог бы быть прекрасным императором, почти как божественный Марк Аврелий Антонин… — тихо проговорил старик.
В словах Владигора он ни на мгновение не усомнился, зная заранее, что у сына очень мало шансов на победу. Гордианам подчинялась только одна когорта Третьего легиона, остальное войско было набранным по случаю сбродом. А прокуратор Капелиан вел на Карфаген весь Третий легион…
Владигор поклонился (не особенно умело — не привык он кланяться) и поспешно направился к выходу. Но не успели они еще пройти мимо бассейна, как один из рабов Гордиана догнал их.
— Доминус Архмонт, — проговорил паренек, запыхавшись, — Август просит тебя пожаловать в его дом сегодня вечером. Он устраивает пир. И тебя, доминус Филимон, — повернулся он к Фильке.
Не дожидаясь ответа, паренек поклонился и побежал назад.
— Самое время ходить по пирам, — пробормотал Владигор.
— Владыкам не принято отказывать, — заметил Филимон. — Уж ты-то должен это знать. Сам посуди, нам по своему положению на пир к императору иначе никак не попасть. А тут…
— Император… — презрительно фыркнул Владигор. — Да ему власти осталось до вечера…
