— Ты как в мысли мои глядела, — засмеялась Катя. — Показатели-то, пожалуй, не тронем, а за халатность… Как думаете, девчата, за такое дело стоит по комсомольской линии выговор дать?
Все — и головлевские и жуковские — с молчаливым сочувствием поглядывали на Женю.
— Стоит, — глухо ответила она.
Кате хотелось крепко расцеловать ее, но она сдержалась. Стараясь придать голосу строгость, сказала:
— Если до конца уборки не случится у тебя таких промахов, совсем выговора не будет, а случится, то уж не обижайся, Женя.
Она оглянулась на Танечку.
— Все с этим вопросом?
— Все, — поколебавшись, ответила та.
— Тогда поцелуйтесь, морды противные. Два месяца дуются.
Девушки со смехом потащили Женю и Танечку друг к дружке. Рассмеявшись, они обнялись.
Со стороны льняного поля налетел ветер и, прохладной волной пробежав по лужку, зашуршал в пшенице.
— Вот и у нас близенько к Днепру такой же ветер! — воскликнула Женя. Она взволнованно повела взглядом. — Коли б все, що полюбила тут, с чем душой породнилась, взять бы все — и Катю и вас всех — да в мое село ридное. Вот так бы взять… — Она широко раскинула руки: сцепив их, прижала к груди. — Тогда б сердцу ничего больше не треба було. — Она засмеялась сквозь слезы. — Ну, а як це неможно, тогда начнем писни спивать. Подходит, Катюша?
— Подходит, — растроганно отозвалась Катя. — Запевайте.
Зимин приехал в МТС через полторы недели. Ходил по двору, долго и придирчиво осматривая тракторы, потом часа два разговаривал с директором. Из конторы вышел один и направился в глубь двора.
Федя разбирал мотор. Секретарь сел рядом с ним на опрокинутый ящик; разговор завязался легко, по душам. К концу беседы оба остались довольны друг другом.
Федя пошел проводить секретаря до ворот.
Прямо за дорогой начиналось поле, отлого спускавшееся к густому лесу. За зеленой стеной пшеницы голубел лен, и там по меже продвигались телеги с бочками. Парни, управлявшие лошадьми, были без рубах. Натягивая вожжи, они молодецки что-то выкрикивали, и к ним со всех сторон бежали девушки с ведрами, лейками.
— Катина армия, — сказал Зимин, удовлетворенно оглядывая поле.
— А где она сейчас, «гроза комсомольская», которой вы меня пугали? — словно между прочим, спросил Федя. Все эти дни он безрезультатно звонил в райком. Ответы были одинаковы: «Нет и не была». И лишь один раз сказали: «Была и опять уехала».
— Что это ты, молодой человек, о «грозе» скучаешь? — рассмеялся Зимин.
Федя вспыхнул и не нашелся, что ответить.
