Все тихо кругом,
Лишь ветер на сопках рыдает…
И, как бы между прочим, спросила:
— Комсомолка?
Маруся отрицательно покачала головой.
— Почему же?
— Скучно.
— В комсомоле скучно? — От удивления Катя чуть не выронила гитару. — Почему же скучно?
Маруся пожала плечами.
— В техникуме я была комсомолкой. Мух ловить и то веселее.
— Что же вы делали?
Маруся не ответила, взяла гитару и хотела встать, но Катя удержала ее.
— Нет, все же… Ну, что-нибудь-то делали?
— Членские взносы платили. Изредка собрания бывали, а на них одни болтают, другие на часы смотрят: скоро ли кончится? Ни дел, ни веселья.
— Это, правда, скучно. А вот у нас комсомол веселый, Маруся! — Катя взяла ее за руку. — О чем ты грустишь?
— Так…
Зашелестели кусты, и к девушкам подошел Коля Брагин. На стеклышках его очков поблескивало солнце.
— Чаши наполнены, закуска нарезана. Послан делегатом — пожалуйте кушать, Екатерина Ивановна!
— За мной дело не станет, — засмеялась Катя. — Посидим, — обратилась она к Марусе. — Закусим, чайку попьем… Поиграешь, а мы послушаем.
— Спасибо, Катя. Я пойду.
— Куда торопишься? Сегодня же праздник.
— Итти далеко. До свиданья.
Катя отстранила протянутую ей руку.
— Я провожу тебя.
Они втроем вышли на лужайку, и Маруся настороженно оглядела незнакомых ей людей, сидевших вокруг скатерти, уставленной бутылками и закусками.
— Видишь, вся наша честная компания в сборе, — увлекая ее, весело сказала Катя. — Девушки — мои подружки. Вот этот дядя, — она указала на Озерова, — вполне хороший, но только до тех пор, пока у него денег не попросят.
— Тогда он — страшный, — добавил Коля Брагин, присаживаясь у кустов, чтобы завязать распустившиеся шнурки ботинок.
Все рассмеялись, а предрика укоризненно покачал головой.
— Другой дядя — мой отец. Не родил, не крестил — сам себя в отцы посадил. Ты все плачешь, Зимин: «Педагогических кадров не хватает». Вот и кадры появляются. — Катя смеющимися глазами взглянула на Марусю. — Наша будущая комсомолка.
— Почему комсомолка? — смутилась та, но Катя взяла обе ее руки и сильно сжала их.
— Будешь, Марусенька, комсомолкой, будешь. Мы тебе скучать не дадим… И сейчас зря торопишься. Может быть, закусим?
— Спасибо. Не хочу.
— Ну, ладно, пойдем. — Катя обняла ее и, не оборачиваясь, крикнула: — Не скучай без меня, отец! Я недолго.
Они прошли мимо Брагина, и он слышал, как Маруся спросила:
— Тот мужчина тебе, что же… не родной отец?
— Нет. Но лучше, чем родной.
— Кто же он?
Катя сказала.
— Секретарь райко-ома?
