— Что с тобой? — спросил Мойков. — У тебя такая физиономия, будто ты повстречался с призраком.
Я кивнул.
— С призраком величайшего приключения, какое есть на свете: мещанского уюта и устроенного будущего.
— Постыдился бы говорить такое. Значит, работа?
— Может быть, — ответил я. — Подпольная, само собой. Но пока что не будем об этом говорить. А то вдруг эта синяя птица упорхнет.
— Хорошо. Тогда как насчет рюмашки за молчаливую надежду?
— Всегда пожалуйста, Владимир!
Он принес бутылку. Я тем временем оглядел себя с головы до ног. Костюм я ношу уже лет восемь, и он сильно обтрепался; я унаследовал его от Зоммера, а Зоммер тоже успел прилично им попользоваться. Впрочем, до сих пор мой гардероб меня не слишком заботил; какое-то время, правда, недолго, у меня даже был второй костюм, но потом его украли.
От Мойкова мой критический взгляд не укрылся. Он усмехнулся.
— Ты похож на озабоченную мамашу. Первые признаки мещанства уже налицо. С чего вдруг тебе твой костюм разонравился?
— Да уж больно заношенный!
Мойков отмахнулся.
— Подожди, пока не получишь работу наверняка. Тогда и будешь думать.
— Сколько может стоить новый костюм?
— В «Броунинг Кинге» долларов семьдесят. Ну, чуть больше, чуть меньше. Они у тебя есть?
— Если по-обывательски рассудить — нету. А по-игроцки — есть. Остаток от китайской бронзы.
— Так просади, — посоветовал Мойков. — Это хотя бы отчасти снимет налет благополучия с твоей новой мещанской личины.
Мы выпили. Водка была холодная и какая-то терпкая на вкус.
— Ничего не почувствовал? — ревниво поинтересовался Мойков. — Ну конечно, нет. А это зубровка. Водка на травах.
— Откуда у тебя травы? Из России?
— Это секрет! — сказал Мойков таинственно, налив еще по одной и закупоривая бутылку. — А теперь — за светозарное будущее маленького бухгалтера или скромного продавца! Как у Хирша!
— Как у Хирша? Но почему?
— Он приехал этаким вождем Маккавеев, а теперь продает репродукторы домохозяйкам. Тоже мне герои выискались!
Я позабыл о словах Мойкова, едва вышел на улицу. Перед цветочным магазинчиком на углу я остановился. Хозяином здесь был итальянец, и наряду с цветами он продавал еще фрукты-овощи. Цветы у него были отнюдь не всегда первой свежести, зато дешевые.
Сейчас он стоял в дверях. Тридцать лет назад он приехал сюда из Каннобио[28], а меня однажды выдворили в этот городишко из Швейцарии. Теперь это нас связывало. Благодаря чему я покупал у него овощи за полцены.
— Как дела, Эмилио? — поинтересовался я.
