— Ты вела себя неразумно, как… — Он поискал подходящее сравнение и, не найдя его, огорченно махнул рукой: — …Как не подобает вести себя в твоем возрасте.
Зарема с трудом оперлась на локти, и моментально подскочивший Филька подложил ей под голову еще одну подушку.
— Ты вправе ругать меня, — глубоко вздохнула она и поморщилась от боли в груди. — Но что произошло, то произошло. Кажется, я рассказала тебе все, что видела. Итак, Белун, кто она? Ее лицо помнится мне так ясно, будто она была здесь минуту назад. И знаешь, я ловлю себя на желании вновь увидеть ее.
— Боюсь, это долгий разговор, — сказал Белун. — Тебе нужно поспать, ты потеряла много сил.
— Ты просто увиливаешь от ответа, — произнесла она с горечью. — Время ли нам с тобой думать о сне! Признайся лучше, собрат, ты так же растерян, как я, и никакого ответа у тебя нет!
— Зарема! — воскликнул Белун, не на шутку, кажется, рассердившись. — Неужели Этверская пустыня так изменила тебя, что из могущественной волшебницы ты превратилась в нетерпеливую ученицу? Сейчас нет ничего опасней необдуманной спешки.
— Могущественная волшебница… — с горькой иронией повторила Зарема. — Все мои чары растаяли под взглядом коронованной незнакомки, вся моя сила рассыпалась как песок от нескольких ее слов. Почему нас по-прежнему двое? Ты упорно не желаешь созывать общий чародейский синклит. Меж тем ты сам теряешь силу. Вспомни, как ты чуть не разбил Хрустальный Шар…
— Я уже говорил, — нахмурился Белун, — что синклит ничего нам сейчас не даст. Даже все вместе мы не в силах замкнуть магическими ключами всю Этверскую пустыню, не зная к тому же, где пролегает граница Злой Мглы. Эта попытка приведет к тому, что наша сила обернется против нас самих, причем увеличится десятикратно. Мы все погибнем. Можешь ли ты в такой ситуации поручиться, что Гвидору не изменит его обычная выдержка и он не примется призывать к немедленным действиям и неоправданным жертвам, что горячий Алатыр не наломает дров, решив сражаться со Злыднем в одиночку?
Белун порывисто встал и прошелся по комнате. Филимон улучил момент, когда чародей повернулся к нему спиной, и сделал длинный глоток прямо из кувшина. Зарема полулежала, закрыв глаза, ее веки часто подрагивали.
— Я позвал одну тебя еще и потому, — продолжил Белун, остановившись и глядя на Зарему, — что всегда мог положиться на твой опыт, житейскую мудрость и рассудительность.
— А еще почему? — слегка улыбнулась та, не открывая глаз.
