— Держи! — Варежка величественно бросила спички; предварительно сунула в полупустой коробок гаечку, чтобы увеличить летные данные коробка.
Наконец-то и бригадир Шестаков понял, откуда взялась тень.
Он приветственно помахал Варежке. Такая симпатичная личность, жаль только — груба в разговоре.
Тут же последовал разрешающий жест Галиуллина, и плита поплыла к месту назначения...
Шестаков стал бригадиром неделю назад, когда у Михеича, по его признанию, захандрило сердце.
В тот день Михеич лежал, не снимая картуза, на скамейке в непрочной тени возле конторки, известной на строительстве под названием «третьяковка».
Сюда, требуя дорогу сиреной, пробралась машина с красным крестом.
— Осиротил я бригаду. — Михеич вздыхал, держась за сердце. — Основной механизм подвел...
Врач проверила пульс, сделала укол. Если не полегчает — придется в больницу. Но при всех обстоятельствах больному нужно отлежаться.
— Меньше резких движений, — строго предупредила врач, закрывая чемоданчик; она явно хотела напугать больного. — Забудьте, что вы когда-то поднимали тяжести и бегали по лестницам. Будете бегать — быстро добежите до больницы.
Да, пока человек здоров, он не чувствует своего здоровья, а когда надолго заболевает — успевает притерпеться к болезни... В старое время его болезнь называли грудной жабой, а теперь покрасивше — стенокардия, коронарная недостаточность. А многое ли изменила новая терминология? Жаба, она жаба и есть. И еще наблюдается мерцательная аритмия. Тоже называется красиво...
Михеич кладет под язык валидол, если не помогает — хватается за нитроглицерин; тот мгновенно расширяет сосуды, снимает спазмы.
Сердечники знают капли Зеленина, капли Вотчала, а вот как зовут благодетеля, который сумел во взрывчатке распознать лекарство? Не прижилось его имя в медицине. Сколько больных обязаны ему своей хрупкой жизнью! Всего тринадцать копеек берут в аптеке за нитроглицерин. Какой-то сложный эфир, там и глицерин, и азотная кислота. Стеклянная трубочка набита крохотными белыми таблетками, и каждая из них может спасти человеку жизнь... А наполнить пустую кислородную подушку и того дешевле: гривенник. Человек на десять копеек кислорода надышался и жив остался.
Михеич еще не успел эвакуироваться со строительной площадки, а уже был озабочен тем, как после возвращения обживется в новой роли «короля земли» — без права подыматься на монтажные высоты. Когда-то на ленинградской телебашне его уважительно называли «королем воздуха».
