Промысел этот продолжается и поныне; на счету его 2114 финвалов (а также несколько сот сейвалов, кашалотов и малых полосатиков), добытых в период между 1965 и 1971 годом. Согласно квотам, санкционированным канадским правительством, в 1972 году базам в Вильямспорте, Дильдо и Новой Шотландии было разрешено добывать в общей сложности 360 финвалов, что составляет почти предел их технических возможностей. 360 особей быстро вымирающей североатлантической популяции финвалов, поголовье которой — по данным занимающегося этим вопросом биолога — уже сократилось до 3000 китов или даже меньше! Вполне возможно, что китобоям этих трех баз просто не удастся найти 360 финвалов. Но ведь ограничений по добыче китов других видов на них не наложено, так что владельцы баз едва ли лишатся своих ежегодных прибылей. Зато если они действительно полностью используют щедрую норму по финвалам, можно будет считать, что вкупе с канадским правительством этим китопромышленникам удалось внести крупный вклад в дело скорейшего уничтожения редкого вида животных, которых осталось на планете всего каких-то 60 000.
Прямой противоположностью безмятежному приему, оказанному финвалам в Бюржо, был инцидент, который я примерно в это же время наблюдал в Сен-Пьере, столице и единственном порту французских островов Микелон и Сен-Пьер, лежащих в нескольких милях от южного побережья Ньюфаундленда. Большинство тамошних жителей — рыбаки, но сам город Сен-Пьер представляет собой скопление магазинов, туристских отелей, кемпингов, судоремонтных мастерских, и население его — в основном люди, воспитанные современным индустриализированным обществом.
Темной ночью в августе 1961 года моя шхуна стояла у подгнившего причала в Сен-Пьерской гавани. Около полуночи я поднялся на палубу, чтобы посидеть в тишине и спокойно выкурить трубку-другую. Но очень скоро тишину нарушил странный звук, похожий на чье-то шумное дыхание. Донесся он откуда-то снизу, совсем рядом. Я схватил фонарь и осветил им черную воду возле шхуны. По гладкой поверхности расходились большие круги. Я тщетно пытался объяснить себе природу этого явления, как вдруг немного в стороне снова раздались шумные вздохи. Переметнув луч фонаря, я успел заметить, как из маслянистой воды одна за другой поднялись гладкие черные спины, потом взметнулись фонтаны, и животные снова исчезли в глубине.
Оказывается, в загаженные воды внутренней гавани проникло стадо гринд. На это у них, очевидно, имелась особая причина, потому что ни одно здоровое животное не полезет в эту клоаку по доброй воле. Шкипер одного местного траулера рассказывал мне потом, что в тот день он видел небольшую группу косаток поблизости от начала фарватера. У людей этот вид китов приобрел дурную славу, не вполне, кстати, заслуженную; однако косатки, или, как их еще называют, киты-убийцы, действительно иногда нападают на молодых гринд, а в стаде, вошедшем в гавань Сен-Пьер, было несколько детенышей.
