Эта крупная акула наделала рыбакам немало хлопот, но она была сущим карликом по сравнению с финвалами, обладавшими огромным разрушительным потенциалом. Однако киты им не воспользовались. Они не порвали ни единой сети, не тронули ни одного швартова, ничуть не мешали рыбачьим лодкам. Прошло несколько недель, и рыбаки стали относиться К китам с тем же доверием, какое сами киты оказывали рыбакам. Насколько я знаю, никто из рыбаков не высказывался в том смысле, что, мол, насчет китов надо «принять меры». Терпимость рыбаков можно было отчасти объяснить тем, что у них просто не нашлось оружия против таких гигантов, но у меня имеется другое объяснение. В их реакции на китов проявилось здоровое отношение охотника к животным, которые ему не нужны, не опасны и не создают для него неудобств. Живи сам и не мешай жить другим — такова была позиция рыбаков Бюржо.
К несчастью, не все в Ньюфаундленде ее разделяли. Вести о возвращении китов достигли чуткого слуха премьер-министра Смолвуда, а он был не такой человек, чтобы упустить возможность извлечь пользу из природных богатств страны.
Еще раньше Смолвуд пытался нажиться на водившихся в ньюфаундлендских водах гриндах — небольших, но чрезвычайно многочисленных зубатых китах, которые редко бывают крупнее пяти с половиной метров в длину, но зато держатся стадами иногда по нескольку сотен голов. Их излюбленная пища — кальмары, в погоне за которыми гринды часто заходят в узкие и длинные ньюфаундлендские фиорды, где их не так уж сложно поймать.
План Смолвуда заключался в том, чтобы основать в провинции Ньюфаундленд норковые фермы, а кормить норку мясом гринд. Быстро построили несколько ферм (причем одна из самых крупных принадлежала лично премьер-министру) и начали массовое истребление гринд. Чаще всего побоища устраивали в фиорде Дильдо. Стоило стаду войти в фиорд, как несколько лодок блокировали вход в него, а в это время охотники на других лодках, поднимая неимоверный шум, пугали китов и загоняли на мелководье в конце фиорда, где их убивали топорами, дубинами и острогами. К 1965 году на корм ньюфаундлендским норкам уничтожили таким способом более 50 000 гринд, после чего они стали встречаться так редко, что владельцам ферм пришлось нанять три норвежских китобойца для добычи малых полосатиков, самых мелких усатых китов, которые сейчас впервые в истории промысла подвергаются энергичной атаке; раньше китобои ими пренебрегали.
Смолвуд замахнулся и на крупных китов. Он предложил иностранным капиталовладельцам возобновить китобойный промысел в районе северного побережья Ньюфаундленда, пообещав им полную свободу действий плюс значительные субсидии. Японцы с радостью откликнулись на его предложения и расконсервировали базу в Вильямспорте; одновременно (объединенными усилиями японских и норвежских предпринимателей) были расширены операции в фиорде Дильдо: здесь началась охота и на крупных китов-полосатиков. Очень скоро китобойцы обеих баз принялись бороздить воды к северу от Ньюфаундленда, проходя проливом Белл-Айл к побережью Лабрадора и убивая ежегодно 300—400 финвалов.
