Но я его уже не слушала — я была в шоке. Хорошенькое дело! Это что ещё за Иван-царевич наоборот? Я вообще-то не нанималась драконов на лету останавливать и в горящие замки входить — ещё чего не хватало! Равноправие равноправием, но это уже перебор — что у него, у короля этого белёсого, мужиков нет для такой вредной работы? И вообще — конкурсы так не устраивают: обещали ценный приз, а теперь говорят, типа, сперва заплати налоги, а потом получи выигрыш (а потом ещё скажут, что призовой фонд разворован…). Ну, блин, и порядки в этом диком магическом средневековье…
Однако прочие невесты восприняли слова Шумву-шаха удивительно спокойно. Они переглянулись, пошептались, а потом трое из них встали, поклонились королю и заявили, что эта задача не по их скромным талантам, и потому они не смеют больше злоупотреблять королевским гостеприимством и намерены тут же отправиться восвояси. Король, не моргнув глазом, распорядился выделить девушкам надёжную охрану и посмотрел на меня. А я что? Я сидела и молчала — что я могла сказать?
Зато три другие финалистки собрались в кружок, деловито посовещались — до меня долетели обрывки фраз "Магия ветра… Рунная магия… А я умею искать эфирные следы…", — а потом одна из них, жгучая синеглазая брюнетка с гибкой змеиной фигурой, поднялась и сказала:
— Мы попробуем, ваше величество, — втроём. И если мы сумеем узнать судьбу пропавшей королевы, мы затем бросим жребий и решим, кому из нас быть вашей женой. Ведь вы, — она лукаво улыбнулась, — согласны, чтобы ею стала любая из нас троих, верно?
— Согласен, — Шумву-шах кивнул и снова посмотрел на одинокую меня. — А вы что скажете, леди Активиа?
— Э-э-э… — промямлила я. — Мне надо это… подумать, вот…
На самом деле конструктивных мыслей у меня не было — никаких. Я злилась на эту троицу — меня ведь не позвали к себе в компанию, эгоистки эххийские! Завидуют, небось, — типа, прошла тут какая-то вне конкурса, — или уже раскусили, что в магии я ни в зуб ногой… А может, мстят за то, что я не чесала с ними языками на привалах, бабы — они ведь бывают хуже мужиков. Но отступать мне было некуда, и я через силу выдавила:
— Я тоже попробую, ваше величество, то есть постараюсь.
На этом оглашение итогов конкурса и закончилось. Народ разошёлся по своим делам, а унылая я побрела к своему домику. Забравшись внутрь, я огляделась, и мне захотелось плакать при мысли о том, что все эти занавески, рюшечки, всё это уютное розовое кукольное гнёздышко я очень скоро потеряю без всякой надежды обрести его вновь. А это случится, и причём очень скоро. Что мне прикажете делать? Обложиться куриными костями и начать бормотать несуразицу на манер наших доморощенных типа колдуний? Ага, счаз! Для эххов колдовать — что для нас дышать, они такое дешёвое шарлатанство на раз раскусят, и я тут же получу под зад коленом, невзирая на все мои прежние как бы заслуги.
