Я попыталась осмотреть место, где меня держали и обомлела. Если это тюрьма, то какая-то неправильная. Нет, с решетками и камерами все в порядке. Они есть. Но выглядит все так, будто я в средневековом замке или в его декорациях. Хотя нет, здесь сплошной натурализм, возьмите хотя бы крыс, кандалы и кости на полу. Кости!!! Блин, где я? Заберите меня отсюда и верните туда, откуда взяли. Скрипнула дверь, в проеме показались две долговязые фигуры стражников, и вот я опять схвачена и меня куда-то волокут. Ну почему мне так везет?
Меня привели в комнату без окон, посадили на табурет, сняли кандалы, скрутили веревкой спереди руки, и ушли. Напротив, спиной ко мне стоял высокий человек в черной мантии. Обернувшись, он некоторое время разглядывал меня как нечто интересное, но неприятное. Потом заговорил. И тут я поняла, что у нас с ним проблемы. Вернее у меня и пока одна. Я ничерта не понимала, что он говорит. А он говорил громко и напористо, наверное, стараясь произвести впечатление, возможно даже на меня. Жаль, не оценю. В его речи все чаще повторялось одно слово. СУКАРА. Ну, меня иногда где-то так и называли, поэтому я перестала прислушиваться и стараться вникнуть в смысл речи. Мне стало неинтересно. Прервав монолог на очень высокой ноте, он замолк. Я перестала разглядывать потолок и перевела взгляд на него. О, видимо у человека давление зашкаливает, нужен доктор.
У мужика вздулись вены на висках, он начал что-то быстро и громко выкрикивать, затем, неожиданно для меня, подбежав ближе ударил со всей дури. Мгновенно оказавшись на полу, я почувствовала, как меня пронзает острая боль. Тело будто налилось свинцом, в глазах стоял туман, а стук сердца способен был оглушить. С трудом встав на колени, я тяжело облокотилась на ножку стола, недоуменно уставившись на этого психа понимая, что не могу закрыть глаза и отрешится от этого безумного кошмара. Нет, ну, если ты придурок, почему это должно стать моей проблемой? — с какой-то отрешенностью подумала я. А мужик, не прекращая орать, выудил из своей мантии большущий крест и кинулся на меня. Вот повезло, еще и фанатик. Ненавижу их. И чего ему от меня нужно? Сказал бы по-человечески. А то орет как свинья недорезанная. Кстати о недорезанных. Легким движением руки этого психопата, крестик превратился в кинжал, с тонким длинным лезвием, и сейчас, судя по всему, меня им будут убивать. Я взвизгнула и еле успела отползти, машинально выставив ногу, о которую ненормальный так удачно споткнулся, пролетев мимо и опрокинув табурет. Если он не угомонится, что, вряд ли, мне конец. Я слишком слаба, чтобы сопротивляться. Встав на ноги, неожиданно для себя опередив мужика, бегло окинула взглядом стол. Ничего из колюще-ружущих предметов не было. Но был подсвечник. И кажется, очень тяжелый — с какой-то болезненной яростью отметила я, обернувшись к психу в ожидании дальнейшего развития событий. Псих быстро оклемался от встречи со стеной, и пошел на меня с тем же крестом. Я больше не стала ждать и, замахнувшись подсвечником, ударила. Наверное, я не рассчитывала, что сила удара будет такой. Он тоже. Это читалось в его широко раскрытых глазах. Секунды две читалось. А потом взгляд замер и остекленел.
