— Ну, уж это чистейшая фантастика, — сказала Алена. — Забавно почитать про каких-нибудь ядерных человечков, но чтоб они всамделишно существовали? Не очень-то верится…
— А им не верится в наше существование, — перебил ее Андрей. — Мы же для них — вроде глубокого вакуума. И сейчас на одном из пульсаров такая вот ядерная семейка разводит фантазии по поводу — страшно подумать! невообразимых организмов, построенных на атомно-молекулярной основе.
— О ядерных человечках говорить рановато. Но современная астрофизика вплотную приблизилась к проблеме развития сложных структур нестандартного типа. Эволюция Вселенной вовсе не обязательно шла вдоль единого ствола, на вершине которого возникла разумная жизнь земного типа. Сейчас мы неплохо понимаем, что у древа эволюции обширнейшая крона. Понимаем, что разветвления наверняка появились на уровне многих биологии и многих биохимий. Здесь ведутся прямые эксперименты по вариации генетического кода и информационных макромолекул. Вот-вот мы выйдем к получению аналога биопроцессов в сверхплотных и сверхэнергичных средах. Но это вовсе не предел фантастики, о которой говорила Алена. В принципе допустим такой вариант, когда Вселенная начинает ветвиться с самого начала, когда планковский синтез идет многими путями…
— И получаются разные Вселенные, где реализуются как бы разные физики, да? — спросил Андрей. — Совсем другие частицы, иное пространство и время… Было бы здорово создать такой генератор, чтобы творить иные Вселенные. Мы стали бы как боги…
— Не все сразу. И нам, таким, как сейчас, не грозит библейская рабочая неделя, не грозят ожоги у синтезатора Первовзрыва. Можно, конечно, порассуждать о том, что наша или какая-то похожая цивилизация станет делать реакторы, которые будут работать в режимах, соответствующих все более ранним моментам эволюции Вселенной. Если ныне действующие термоядерные реакторы называют звездными, то адронный синтезатор разыгрывает ситуацию, имевшую место задолго до обычных звезд, на одной из ранних космологических стадий — недаром его иногда называют космологическим…
— Но я слышала, что определенная часть гелия синтезируется из водорода тоже до всяких звезд, — сказала Алена. — Может, в названия вкралась ошибка?
— Скорее, в названия вкралась традиция. Дозвездная Вселенная действительно синтезирует гелий, но именно звезды являются термоядерными реакторами широкого диапазона. Вдоль такой цепочки вроде бы видится путь к кварковым и лептонным синтезаторам, а там — чего уж стесняться! — и к планковским… Но надо понимать, что это дело далекого и вряд ли доступного нашему пониманию будущего. Прорываясь к нестандартным биологиям и биохимиям, мы уже сейчас обсуждаем сверхдальнюю перспективу переписи жизни на какие-то более эффективные молекулярные структуры, допускающие, скажем, более высокий темп эволюции. С этой колокольни тоже можно разглядеть некие ветви нашей жизни, уходящие к глубинам планковской области — вдруг со временем нам захочется переписаться на структуры иной Вселенной… Но таким картинам не стоит придавать абсолютного значения. Всякая картина мира как бы растворяется по мере нашего продвижения в будущее, постепенно замещается новой, ибо меняемся мы сами, нам становятся доступны такие сложные и мощные средства получения и переработки информации, что наше мировоззрение и наши цели неизбежно испытывают сдвиг, значительно усложняются. Современная теория говорит, что Вселенная возникла в большом наборе миров, и вроде бы просматриваются условия, при которых планковский синтез можно вести искусственно — разумеется, отнюдь не с нашими нынешними техническими возможностями. Но трудно сказать, сколько времени продержится именно такая версия, не станет ли она лишь любопытным материалом историко-научных исследований для наших не слишком далеких потомков.
