Мир тайных желаний
Развращает людей, пишущих ваши законы.
Все вожделения спрятаны
В дальний ящик стола
Рядом с вертящимся креслом,
На ковре, по которому ходят одни болтуны
Мимо девушек в ихней конторе.
«Коричневым ботинкам это не удастся» из альбома «Совершенно бесплатно», 1967.
Как они вешали лапшу на уши
График записи нам составили смехотворный — он не давал никакой возможности хоть что-нибудь на альбоме довести до конца. Типично для того собачьего бреда, с которым нам приходилось мириться, пока у меня не появилась собственная студия.
Когда пишешься для «фирмы», всегда работаешь по ее финансовой смете, по ее расписанию. Бюджет иссяк — все, конец. Если первый оригинал звучит не так, как надо, их это не ебет. Он все равно идет в производство — для них это лишь «продукт».
До меня в тот период доходили слухи о проблемах внутри «МГМ». Они выпустили одну из самых ходких пластинок всех времен — фонограмму фильма «Доктор Живаго», — но, как выяснилось, по меньшей мере четверть миллиона экземпляров улетучилась прямо с завода через черный ход, и, судя по всему, то же самое происходило и с альбомами других исполнителей «МГМ», включая наши.
Трюк назывался «захват прессовального завода». Очень просто: прессовальный завод получал заказ на изготовление, скажем, двух тысяч экземпляров «Доктора Живаго». Затем прессовщику велели (кто? до сих пор неизвестно…) отштамповать четыре тысячи экземпляров, после чего глубокой ночью кто-то подъезжал, открывал фургон (или кузов грузовика, или что угодно), туда грузились коробки с пластинками, потом этот кто-то ехал в другой штат и либо продавал пластинки «своему перекупщику», либо обменивал их на комнаты с мебелью, — а заинтересованные артисты получали бухгалтерскую ведомость, где значилось количество распроданных экземпляров вдвое меньше реальной цифры. В «стране, где правили цветы» все жили так счастливо и весело, что ни одна живая душа понятия не имела, как ее надувают.
С этого мои проблемы с международными компаниями звукозаписи только начались. До 1984 года я предъявил иск двум промышленным гигантам — «Си-Би-Эс» и «Уорнерс» — и узнал много нового о «бухгалтерском творчестве».
По поводу гонорара за ту первую пластинку мы выдержали нешуточную судебную схватку с «МГМ». До решения дошло только лет через восемь. Защита компании частично основывалась на утверждении, что в той части здания, где хранилась документация, касающаяся гонорара, произошли (не смейтесь) ПОЖАР И ПОТОП.
