Я и до сих пор считаю, что «Пустыни» написаны о Ланкастере, хотя на конверте альбома фирмы «Коламбия» утверждается, что произведение более философское.
Все школьные годы я разыскивал сведения о Варезе и его музыке. Нашел одну книгу с его фотографией, сделанной в молодости, и цитатой, где он говорит, что был бы столь же счастлив, выращивая виноград, как и сочиняя музыку. Мне понравилось.
Стравинский и Веберн
Вторым моим альбомом на 33 1/3 оборота была пластинка Стравинского. Я отыскал уцененную запись («Камдена») «Весны священной» в исполнении какого-то «Всемирного симфонического оркестра». (Звучит весьма казенно, да?) Обложка — черно-зеленая абстрактная чертовщина с черными буквами на ярко-красной этикетке. Стравинского я полюбил почти так же, как Вареза.
Еще один композитор, переполнивший меня благоговейным трепетом, — я поверить не мог, что кто-нибудь пишет подобную музыку, — Антон Веберн. Я слушал раннюю запись на фирме «Дайал» — конверт оформлял художник Дэвид Стоун Мартин — с одним или двумя струнными квартетами Веберна, а на другой стороне — симфония соч. 21. Я полюбил эту пластинку, однако она разительно отличалась от Вареза и Стравинского.
Я тогда еще ничего не знал о двенадцатитональной музыке, но слушал ее с удовольствием. Без формального образования мне было абсолютно все равно, слушал ли я Молнию-Слима, вокальную группу «Драгоценности» (которая в то время выпустила песню «Ангел в моей жизни»), Веберна, Вареза или Стравинского. Все это было для меня хорошей музыкой.
Мое чисто американское образование
В школе были несколько учителей, которые здорово меня выручали. Мистер Кейвелман, руководитель школьного оркестра в Мишн-Бэй, дал мне ответ на один из самых животрепещущих музыкальных вопросов моей юности. В один прекрасный день я явился к нему с экземпляром «Ангела в моей жизни» — моей любимой в то время ритм-энд-блюзовой мелодии. Я не мог понять, почему мне так нравится эта пластинка, однако считал, что, раз Кейвелман учитель музыки, он-то вполне может знать.
«Послушайте эту вещь, — сказал я, — и скажите, почему она мне так нравится».
«Параллельные кварты», — заключил он.
Он первым рассказал мне о двенадцатитональной музыке. Нельзя сказать, что он был ее страстным поклонником, однако сам факт ее существования признавал, и за это я ему благодарен. Если бы не он, я бы никогда не услышал Веберна.
Мистер Баллард был преподавателем музыки в средней школе Энтелоуп-Вэлли. Несколько раз он доверял мне дирижировать оркестром, разрешал писать на доске ноты и заставлял оркестр по ним играть.
