— Вот тебе на! — буркнул Гэллегер и выключил видеофон. Тот тут же зазвонил. Гэллегер коснулся трубки, и на экране появилось лицо женщины, которая сказала:
— Мистер Гэллегер, в связи с вашим запросом о дедушке сообщаем: он не вернулся в Мэйн. Это все.
Лицо исчезло, а Джонсон тут же сказал:
— А что случилось с вашим дедом?
— Я его съел, — скривился Гэллегер. — Почему бы вам не оставить меня в покое?
Джонсон что-то пометил в блокноте.
— Ваш дедушка. Хорошо… нужно проверить. А кстати, что это такое сидит там? — он указал на голубоглазое существо.
— Я изучал случаи воспаления костного мозга у головоногих.
— Ага, понятно. Спасибо… Фред, проверь, что там с дедом этого парня. Куда ты смотришь?
— На этот экран. Он включен.
Джонсон подошел к магнитофону.
— Думаю, нужно его конфисковать. Вероятно, там нет ничего важного, но… — Он коснулся переключателя. Экран остался пустым, но голос Гэллегера произнес: «Мы тут знаем, что делать со шпионами, ты, мерзкий доносчик».
Джонсон вновь нажал переключатель и посмотрел на Гэллегера. Его румяное лицо оставалось неподвижным, пока перематывалась лента. Гэллегер сказал:
— Джо, дай мне тупой нож. Я хочу перерезать себе горло, но медленно и со вкусом.
Однако Джо, занятый философскими рассуждениями, не потрудился даже ответить.
Джонсон начал просматривать видеозапись. Достав какой-то снимок, он сравнил его с тем, что показывал экран.
— Отлично, это Хардинг. Спасибо, мистер Гэллегер, что сохранили это для нас.
— Пустяки, — откликнулся тот. — Я даже готов показать палачу, как ловчей завязать петлю у меня на шее.
— Ты записываешь, Фред? Вот хорошо.
Пленка неумолимо вращалась, а Гэллегер старался убедить себя, что на ней не может быть ничего особенного.
Его надежды развеялись дымом, когда изображение исчезло с экрана — это был момент, когда он накинул на камеру одеяло. Джонсон поднял руку, требуя тишины. На экране по-прежнему ничего не было видно, но голоса звучали отчетливо.
«У вас еще тридцать семь минут, мистер Гэллегер».
«Подождите немного, сейчас будет готово. Мне очень нужны ваши пятьдесят тысяч кредитов».
«Но…»
«Спокойно, все уже готово. Еще чуть-чуть, и все ваши проблемы кончатся».
— Неужели я все это говорил? — бросил в пространство Гэллегер. — Ну и идиот! Почему я не отключил микрофон, когда накрыл объектив?!
«Ты же медленно убиваешь меня, сопляк!»
— Старик имел в виду всего лишь еще одну бутылку, — простонал Гэллегер. — Ну, не будь дураком, приятель, и сделай так, чтобы фараоны тебе поверили! Эге… — Он вдруг оживился. — Может, так я смогу узнать, что случилось с дедом и Хардингом. Если я выстрелил их в иной мир, может, будет какой-нибудь след.
