Как же, подкинул один такой. Мало того что запись не состоялась, в сегодняшней вечерней сетке я вообще не нашел «Лица к лицу». На этом самом месте появился какой-то «Художественный фильм».
Примерно все это я и изложил своему начальнику. Можно подумать, что сам он не знал, кто такой Дроздов, и изменения в программу вносил какой-то посторонний дядя. Такой, знаете ли, зловредный мистер Хайд Александра Яковлевича.
– Ну, что ты сразу – заявление, заявление? – покачал головой Александр Яковлевич. Сейчас он пребывал в фазе доктора Джекила. – Ты тут совершенно ни при чем. Просто обстоятельства так складываются…
– Ага, – желчно сказал я. – У генерала Дроздова насморк. И чтобы он не дай Бог не чихнул на меня, он решил чихать на всю передачу. Это вы все-таки поосторожничали, да?
– Вовсе нет, – мягко сказал мой шеф. – Мне тут звонили из штаба округа. Сказали, что он не может приехать. Какие-то у него дома неприятности…
Последние слова мне крайне не понравились. В том давнем августе все мои репортерские попытки достучаться до кого-то из военных пресекались все теми же отговорками насчет срочных личных проблем.
– Вы сами-то этому верите? – прямо спросил я у своего босса.
Тот изобразил на лице свою любимую гримаску, означающую что-то вроде да как тебе сказать… Вслух же заметил наставительно:
– Не паникуй раньше времени, Аркаша. Поставим давай сегодня кино, а за неделю отыщешь ты своего Дроздова. А я тебе студию дам в любой день и час. От «Новостей» оторву, а дам. Идет?
Отступать было унизительно, однако передача уже была сорвана, и я не стал торговаться. Это его обещание я ему припомню потом.
– Променяли вы меня, Сан Яклич, на какое-то глупое кино! – произнес я с напускной грустью в голосе, но в то же время как бы и всерьез. – Фильм-то хоть хороший? Или, как всегда, мыло оперное?
– Нет-нет, хороший! – ответил мне Александр-свет-Яковлевич с долей некоего удивления в голосе. – Очень приличный. Я давно заказывал что-нибудь американское, только не безмозглый боевик. И вдруг на сегодня дали. Это, Аркадий, современная классика. Картина Оливера Стоуна.
– А как называется? – спросил я без особого интереса. Так, для порядка.
– «Выстрелы в Далласе». Фильм про убийство Кеннеди.
Я не стал вызывать машину, а просто сел в метро на Лубянке и доехал до «Профсоюзной», где снимал квартиру агент «Кириченко». В этом районе Москвы в два часа пополудни было довольно пустовато. Рука нового столичного градоначальника, лихорадочно подрумянивавшего Москву к завтрашнему приезду дорогих гостей, не добралась до этих районов. Армии дворников не мели улицы, поливальщики не поливали, штукатуры не подкрашивали облупившиеся фасады. Пахло сиренью и помойкой. Близ кинотеатра «Тифлис» (бывш. «Тбилиси») вяло кучковалась молодежь: в фойе работали игральные автоматы, и, при сильном напряжении сил, можно было заработать на призовую игру и бутылочку пепси.
