Офицеры ликовали, солдаты веселились, все это было нестерпимо, но генерал мрачнел час от часа.
— Я не люблю пустоту! — отвечал он на восторженные доклады командиров корпусов, дивизии и офицеров штаба. — Где танки? Где русские танки? — вопрошал он у подчиненных, словно они были виновны в том, что не встретили русских танков.
Сообщение о первом столкновении с русскими танками пришло только к вечеру. Бой развернулся под Пружанамп.
К Пружанам успели подтянуться значительные силы.
Бесперебойно и беспрепятственно работали все мосты и переправы через Западный Буг, и по ним непрерывным потоком двигались войска. До темноты шли волнами самолеты на восток, тяжело груженные бомбами. Генерал требовал донесений, и самых подробных, о первом танковом бое.
Ночью пришло донесение, что Пружаны заняты, что бой закончен уничтожением русских танков.
Он не скрывал своей радости.
На другой день утром командный пункт танковой группы был переброшен в Пружаны, и я получил возможность осмотреть поле боя с нашими танками.
Ремонтники очищали поле боя, растаскивая на тросах немецкие танки и русские БТ-7. Наши танкисты, не имея возможности огнем своих пушек поразить немецкий танк, шли на таран. То там, то здесь торчали остовы немецких бронетранспортеров. Они не боялись этих наших танков: их T-III и T-IV были сделаны из более крепкой брони, ее не пробивали пушки БТ-7. Генерал боялся, что "у русских окажутся тяжелые танки".
Командир дивизии, к которому мы прибыли на командный пункт, сиял от восторга.
— Вперед! Вперед! — встретил он генерала многозначительным возгласом.
— Через три дня в Минске, и кампания окончена! Даже ранее, чем предполагали в генеральном штабе! — ликовал он.
Генерал расстелил карту и провел карандашом черную жирную черту от Белостока на юго-восток, уперев се в левый фланг своей группы.
— Следите за левым флангом! Мне не ясно, что там происходит.
К вечеру второго дня бои завязались по всей полосе наступления танковой группы, отовсюду доносили о потерях. Причем потери к вечеру значительно возросли, с правого фланга пришла паническая сводка о тяжелых боях, о непрерывных контратаках русских.
На ночь генералу освободили и очистили уцелевшую избу в глухой белорусской деревеньке.
Из красного угла, освещенного автомобильными лампочками, мрачно глядели почерневшие от времени и лампадной гари лики святых. Посреди избы-сколоченный из грубых досок стол, вдоль стены-лавка. За стеной и на потолке скреблись не то мыши, не то крупные жукидровосеки.
