- Буду учиться, - подумал Филипок, - теперича меня отсюда шкворнем не выковырнешь.
ФИЛИПОК Катаева
...и самому понять, что погоня за совершенством не имеет начала и конца, подобно тому, как на безумных творениях гениального Эшера, вода, силою своего движения вращающая мельничное колесо, бежит дальше и дальше вниз, по геометрической спирали ступеней, до тех пор, пока волшебным образом не возвращается в ту самую точку пространства, откуда она попадает на влажные лопасти того же самого мельничного колеса...
Но бесконечно возвращаясь памятью к истокам своего бытия, мы, тем не менее, обретаем или надеемся обрести нечто новое, более совершенное, важное, интересное нам и тем, кто самым краешком рассеянного своего сознания соприкоснется с прошлым, которое настоящее и пока даже будущее для него, маленького мальчика, по зимней предрассветной, едва ли не ночной дороге бегущего на первый в жизни урок.
А иначе зачем бы мы встретились на этих страницах - я, вы, дорогой читатель, Лев Толстой и мальчик, бегущий в школу по дороге, еле видной в предутренней тьме, освещенной одним лишь хрупким полумесяцем, вкупе с двум соседними звездочками похожим на огорченный смайлик, но хорошо укатанной, и от этого блестящей, как бы тонко смазанной салом, словно блины испеченные на масленицу. Впрочем, до масленицы в то январское утро было еще далеко.
Нет смысла описывать мальчика, его семью, деревенскую избу начала двадцатого века, точно так же бесполезно, и бы сказал - вредно для романа (повести, рассказа, новеллы - все равно), - пускаться в подробные описания: во что одета девушка, спешащая на свидание, какую косметику и в каком количестве применила она, ибо моды так зыбки, прихотливы и переменчивы, и автор рискует вместо юной и привлекательной модницы описать старомодную грымзу, не имеющую ни малейшего представления о вкусе и современности. В двадцать первом веке, переполненном иными средствами воздействия на наше с вами сознание, для сочетания букв и слов, легших на бумагу или монитор, достаточно детали, жеста, эпитета, сравнения... А порою довольно и простого отточия... Надо ли говорить, что эти самые эпитеты и детали должны быть мастерскими, единственно верными, безошибочно выбранными из вороха бесконечных сравнений и никому не нужных подробностей, иначе...
Понимая все это, сам, увы, пишу именно иначе, во-первых, потому что привык и, во-вторых. назло времени, с которым у меня давние и неразрешимые разногласия.
