— Ты пугаешь меня до смерти, — сказал я.
Рыжий, лежа на ранце — в нескольких шагах от нас, натянуто рассмеялся.
— Брешет он. Не слушай его, парень.
— Ни хрена ты не знаешь, Энди, — отозвался Блонди. — Ты сколько времени во Вьетнаме?
— Двести дней и три часа плюс три реки, включая ту, что впереди. Я переходил ее туда и обратно. Она совсем мелкая. Можешь пройти по ней, как Иисус Христос.
— Вы тогда шли через это поле? — спросил Блонди.
— Туда и обратно.
— Старик об этом знает?
— Я тогда был не со Стариком.
— Что же ты не скажешь ему, каким путем вы шли, дурья башка?
— Потому что там может оказаться чарли.
— Но ведь раньше его там не было?
— Да, не было. А ты согласен поклясться на библии, что его там нет теперь? Старик командует патрулем, а не я.
— Но ты идешь за ним, а?
— По уставу. Я обыкновенный, простой капрал, рядовой Купер.
— А, заткнись!
Рыжий улыбнулся, вытер пот со лба и закрыл глаза.
Стояла томительная жара, хотя было еще раннее утро. К полудню долина станет как печка. Вьетнамцы лучше переносят жару. Их соломенные шляпы гораздо прохладнее, чем наши каски. К тому же жара — естественное условие их существования. Мы к ней не привыкли, я снаряжение американского солдата предназначено для защиты от пуль, а не от солнца.
Мое тело плавилось в одежде, и я чувствовал, как дурацкие сладкие мечты улетучиваются через источающие пот поры. Что за проклятое место! Кто выбрал такое паршивое место для ведения войны? Я не видел в этом никакого смысла. Зачем я здесь.? Потом мои мысли переключились на рыжего. Он заинтересовал меня: ведь у него за плечами было три реки. Блонди называл его Энди, и я подумал, настоящее ли это имя. Вдруг у меня в памяти заново всплыли имена, которые выпалил сержант в столовой: Купер, Томас, Долл Рыжий, стало быть, Долл. Я усмехнулся. Энди Долл — тощий, веснушчатый, рыжий. Неудивительно, что он может ходить по воде. Он не такой, как другие.
— Капрал Энди Долл, — произнес я вслух.
Рыжий открыл глаза:
— Это я…
— Конечно, — сказал я и осклабился как дурак.
Мне начинало казаться, что на Энди можно положиться. Не считая капрала Томаса, который действует в одиночку, рядом со мной шли бывалые солдаты. Это было утешительно для парня, весь опыт которого укладывается в два дня пребывания в палатке и четыре часа в патруле.
Мы двинулись через высокую траву в юго-западном направлении с сержантом Стоуном во главе. Следующим шел капрал Томас, за ним Долл, Блонди и я. Мы сохраняли дистанцию в пять ярдов. Вначале было не так плохо, если не считать того, что я чувствовал себя немного одиноко. Травы скрывали нас, я видел впереди только голову Блонди и не спускал глаз с этой подпрыгивающей в мерцающем свете головы с блестящими белокурыми волосами. Несколько раз у меня возникало ощущение, будто мы с ним здесь одни, и, однажды потеряв его из виду, я ускорил шаг. Его подпрыгивающая голова снова показалась, и после этого я сократил дистанцию до трех ярдов. Правда, если бы его что-нибудь задело, то могло задеть и меня, но чувство одиночества было страшнее.
