В конюшнях Левашова
Рождается Христос.
Звезда сияет снова,
Всё с шумом понеслось.
. . . . . . . . . .
Иосиф отпер ворота:
". .. потише, господа,
Ведь вы здесь не в харчевне".
Христос спросил косого:
". . . . . . "
. . . . . . ..
"Из Голубцовых я!"
. вскричал Спаситель удивленный:
". .. его обнять готов.
Он мне сказал: "я из глупцов",
Вот малый откровенный".
. . . . . . .
. . . . . . .
Изрек хлыстом махая
Полковник филантроп.
. . . . . . .
Я славной Пукаловой друг
. . .. - хоть тысячи услуг.
. . . . . . . . .
Вдруг сабля застучала,
Сияет аксельбант,
Лихого генерала
Вбегает адъютант.
". . . . — мой генерал доволен,
Что, здесь. . . Христос живет?
. . . . . сам он не придет,
От дев немного болен".
DUBIA. ДВУМ АЛЕКСАНДРАМ ПАВЛОВИЧАМ.
Романов и Зернов лихой,
Вы сходны меж собою:
Зернов! хромаешь ты ногой,
Романов головою.
Но что, найду ль довольно сил
Сравненье кончить шпицом?
Тот в кухне нос переломил,
А тот под Австерлицом.
ГАРАЛЬ И ГАЛЬВИНА.
Взошла луна над дремлющим заливом,
В глухой туман окрестности легли;
Полночный ветр качает корабли
И в парусе шумит нетерпеливом.
Взойдет заря — далек их будет строй.
Остри свой меч, воитель молодой!
Где ты, Гараль? Печальная Гальвина
Ждет милого в пещерной темноте.
Спеши, Гараль, к унылой красоте!
Заря блеснет, — и гордая дружина
Умчится вдаль, грозящая войной.
Где ты, где ты, воитель молодой?
Гальвина с ним. О, сколько слез печали,
И сколько слез восторгов и любви!
Но край небес бледнеет, и в дали
Редеет тень. Уж латы зазвучали;
Близка заря; несется шум глухой…
Что медлишь ты, воитель молодой?
Призывному Гальвина клику внемлет,
Тоски, надежд и робости полна,
Едва дыша, разлуки ждет она:
Но юноша на персях девы дремлет.
