Из-за приоткрытой двери гостиной доносились приглушенные голоса родителей.
«Нельзя, чтобы они увидели меня в таком виде, — подумала Сидни. — Даже если бы я не была вся в грязи, по одному выражению моего лица они тут же догадаются: что-то случилось — и станут задавать миллионы вопросов. Но все равно нужно дать им знать, что я дома».
Сидни на цыпочках подбежала к лестнице, которая вела наверх, к спальням, остановилась и громко крикнула, стараясь, чтобы голос ее звучал как обычно:
— Я дома!
— Привет, милая, — отозвался папа. — Ты сегодня поздновато.
— Да, — Сидни тщетно пыталась придумать хоть какую-нибудь отговорку. — Извините.
— Что нового? — поинтересовалась мама.
— Ничего особенного. Приму ванну, а потом еще позанимаюсь. Спокойной ночи.
Боясь, что родители могут выйти из гостиной и застать ее врасплох, Сидни поспешила подняться к себе в комнату.
Как только она закрыла за собой дверь, ее снова бросило в дрожь. В памяти оживали образы и звуки: шелест листьев, шорох дождя. Глухой удар лопаты о затылок Джейсона. Белки закатившихся глаз. Неподвижное тело в месиве размякшей от дождя земли.
Сидни зашла в ванную, быстро разделась.
Горячая ванна с розовым маслом помогла снять напряжение. Девушка долго лежала в воде, заставляя себя не думать о случившемся. Потом она расстелила постель и юркнула под одеяло. Надо думать о контрольной по истории. Может, тогда удастся заснуть.
Закрыв глаза, Сидни пыталась вспомнить все, что ей было известно о гражданской войне, и незаметно для себя провалилась в тяжелый сон.
Вдруг что-то ее разбудило. Сидни машинально взглянула на часы — половина четвертого утра.
Со вздохом она перевернулась на спину.
У кровати кто-то стоял.
— Мама? — сиплым со сна голосом спросила Сидни. — Это ты?
Ответа не последовало.
Темная фигура шевельнулась. В этот момент на лицо незнакомца легла полоса лунного света.
Джейсон!
Этого не может быть! Это сон!
Но нет. У кровати стоял Джейсон и в упор смотрел на Сидни.
Рубашка перепачкана грязью и илом. С головы свисали водоросли, змеей обвиваясь вокруг шеи.
На волосах запеклась кровь, бурые пятна темнели на воротнике.
— Ты… ты же мертв! — дрожащим от страха голосом прошептала Сидни.
Но глаза Джейсона горели живым блеском.
И смотрели на Сидни с горечью и укором.
