— Тась, Тась, — испуганно засуетился Митя. — Кончай слезы лить. Подумаешь, морду набили. Меня тоже так били, вон Бэн скажет, верно? В Парке культуры.
— Ну, — подтвердил Бэн. — И меня после футбола. И ничего. Живы. А я тоже в больнице валялся с сотрясением мозга. И у Васи, наверное, то же.
— Оклемается, — успокоил Митя. — Что это за мужик, которого ни разу не били.
— Да — а, он такой хороший, — заладила одно и то же Таська. — За что его?
— Да ни за что, — объяснил, как мог, Митя. — Всегда так бывает.
— Нет, — не захотела она соглашаться. — Его за то, что папа ходил к тому, кто украл мотобайк. К твоему другу.
Митя даже закрыл на мгновение глаза, так ему стало сложно.
— Тась, — сказал он, — если это так, то он мне не друг. Только в этом все — таки надо разобраться. И я разберусь. Обещаю, что разберусь.
— Не надо, а то еще и вас побьют.
— С Бэном — то? Да он каратист.
— Мить, кончай, — попросил Бэн, который хоть и вправду когда — то добрался до красного пояса, но уже Оросил всякие занятия любым видом спорта. — Давайте лучше чай пить. Ты торт — то попробуй, — предложил он конкретно Тасе.
— Ой, я же еще не принесла чайник.
Пока Таська бегала за чайником, пришла Тоша.
— Ну? — спросил Митя.
— Чего? — спросил Бэн.
— После, — буркнула Тоша, но не утерпела: —
Я, кажется, что — то знаю.
Но что знает, не сказала. Появилась с чайником Таська, и стали пить чай второй раз за утро. Выпив по чашке, узнав, когда собиралась вернуться Тасина мама, оставив два последних куска "Рыжика" Катковым, вышли на улицу.
— Ну? — опять спросил Митя. — Что ты узнала? Он все время чаепития поглядывал на Тошку, а она дважды показала ему язык.
— Колись, Ангелевская, что ты знаешь? — призвал Бэн к откровенному разговору.
— Я знаю. Ну, мне кажется, что я знаю. Да нет, скорее всего так и было… — словно издеваясь, тянула Тоша. — Я знаю, как выкрали мотобайк с этого участка.
— И как же? — недоверчиво спросил Митя.
— Идемте к забору.
Они подошли туда, где мерила землю "лаптями" и что — то высматривала до этого Тоша.
— Вот, — сказала она, остановившись у края клумбы с не распустившимися еще флоксами.
— Клумба, — сказал Бэн. — И что?
— На край ее посмотрите.
Они посмотрели. Там, куда указывал Тошин палец, в рыхлой земле промялась бороздка — четкое углубление длиной сантиметров в двадцать, а в глубину не более двух, с ровным продавленным ребром на всем протяжении, будто кто — то вдавил тут уголок стальной арматуры.
— Ну и фигли? — презрительно фыркнул Митя.
