А зачем ты-то за Стасом бегала? — вспомнил гений.
Катька отвела глаза.
Так. Я его спросила, не сможет ли он, когда у него будет время, прочитать одно мое… — девчонка залилась краской. — Ну, короче, я стихотворение написала, а он журналист.
Но Ромку вовсе не интересовали чужие дурацкие стихи и глупые девчачьи переживания. Самым главным сейчас для него было дело.
Все ясно, — перебил он Катьку. — А он что?
Он пообещал мне позвонить. И даже взял номер моего телефона.
А свой? Свой номер он тебе случайно не оставил?
Катька помотала головой:
Я постеснялась его у него спросить. Ромка громко вздохнул:
Вот балда-то!
А зачем тебе его номер? — спросила Катька.
А затем, что этот твой журналист сегодня крупно накололся.
Как это — накололся? Ромка отмахнулся:
Потом объясню, сейчас некогда. Как же здорово, что мы вчера не успели снова поменять местами их регламенты. Но зато теперь это вполне можно сделать, потому что важнейший секрет, по мнению воров, похищен, и опасность миновала.
Ромка выглянул в коридор. Там никого не было.
Давай скорее, — прошептала Лешка.
Ромка быстро подбежал к шкафу со стеклянными дверцами, где хранилась архивная папка. Но только он потянул дверцу на себя, как в коридоре раздались шаги, дверь кабинета открылась и чей-то знакомый голос приветливо сказал:
Здравствуйте.
Ромка вздрогнул и отскочил от шкафа. А его губы тут же самопроизвольно расплылись в улыбке, и он облегченно вздохнул: это был всеми ожидаемый Алексей Борисович.
С приездом! — с искренней радостью воскликнул мальчишка. — Как хорошо, что вы вернулись!
Здрасьте, — поддержали его девчонки.
Снова за маслом? — поинтересовался хозяин кабинета, ставя на стул портфель, а на пол — дорожную сумку. Из сумки он вынул довольно большой пластиковый пакет, заполненный чем-то тяжелым и сыпучим, и поставил его рядом с портфелем.
Нет, мы так просто. Мы… А вы знаете, что у вас тут взлом был?
Опять? Что за взлом? — Алексей Борисович выскочил из кабинета как ошпаренный, и дети услышали его взволнованный голос: — Илья, Володя, что здесь без меня случилось?
Зачем ты сразу об этом? Только человека расстроил, — упрекнула брата Лешка.
Надо же было что-то говорить! К тому же мне было надо, чтобы он ушел, — зашептал Ромка. — Теперь самое время менять регламент. Все на месте: и Алексей Борисович, и Владимир Степанович, и уже нельзя допустить, чтобы в сейфе оставался прежний. Знаете что? Вы идите в коридор и постойте на стреме. Если что, кашляйте.
