А Ростик высунулся из кабины и все-все мне рассказал.
Что именно? — Я уже взялся за ручку двери.
Все-все! Только я ничего не услышал, потому что этот экскаватор во всю глотку ревел.
Как наша стиральная машина. А по-моему, все это — ерунда. Я так и сказал Алешке.
Ну поехал твой Ростик со своим «двоюрным» покататься…
И все катается? — ехидно спросил Алешка. — По Америке.
Ладно, — сказал я. — После школы разберемся. Сиди дома и не высовывайся.
Я выскочил из подъезда. Возле него уже прогуливались ранние мамаши со своими малыми детишками. И время от времени поглядывали в небо — не садится ли этот надоедный лайнер прямо в песочницу? Или это запоздалый осенний гром гремит?
Школа у нас рядом, но я, чтобы не опоздать, дунул бегом. Завернув за угол соседнего дома, услышал сначала хлопанье парадной двери, а потом дробный стук каблуков и пыхтение за моей спиной.
Это был наш учитель литературы Игорь Зи-шжьевич, по прозванию Бонифаций. Он тоже опаздывал. И на бегу всовывал руки в рукава пиджака, одновременно что-то дожевывая и глотая.
— Успеем, Дим? — спросил он, вытаскивая из кармана галстук и набрасывая его на шею.
— Здравствуйте, Игорь Зиновьевич.
Дробный стук сзади сменился какой-то странной прискочкой. Я опять обернулся. Бонифаций, прыгая на одной ноге, шнуровал на другой ботинок.
— Я успею, Игорь Зиновьевич, а вам еще за журналом надо забежать.
Тогда он ахнул, сделал рывок, обогнал меня и сказал, исчезая в дверях школы:
— После уроков зайди в учительскую. Есть важное дело.
У нашего Бонифация много достоинств. Но есть и недостатки. Он неожиданно появляется там, где его не ждут. Вызывает к доске, когда не знаешь ответа. Звонит по телефону очень не вовремя. С каким-нибудь важным делом.
Бонифацием его прозвали по имени льва из старого мультика — за доброту и сильно курчавую голову. В школе его не только любят, но и уважают. Потому что он никогда не жалуется: ни родителям провинившихся учеников, ни директору, ни завучу. Сам разбирается, иногда довольно круто.
Стоят, например, кучкой амбалы-старшеклассники. Пролетает мимо всегда озабоченный важными делами, всегда опаздывающий Бонифаций. Вдруг резко тормозит, останавливается, что-то припоминает и — хрясь! — кого-нибудь по затылку:
Понял, за что?
Понял, Игорь Зиновьевич. Больше не буду.
И точно — не будет. Кому охота по затылку у всех на виду схлопотать?
Еще взаимно любят Бонифация за то, что он фанат. У нас в школе все фанаты. Разные: футбольные, компьютерные, всякой музыки. А так как наша школа — с гуманитарным уклоном, то есть у нас и фанаты-математики, и физики, и технари-рокеры.
