Какими ушами вы слушали?
Своими.
Мама молча вернула мне ведро:
Вы его обратно принесли…
Ты же сама сказала!
Но не с мусором же! Чего вы хохочете?
Папа прилетел прямо к ужину. Вовсе не измученный и не усталый.
Он поставил свой «дипломат» на пол, огляделся.
— Что это у вас такой беспорядок?
Мама от радости его не расслышала и гордо похвалилась:
Ребята постарались! Тебя ждали.
Ну-ну, — только и сказал папа. — Поменьше бы старались.
Он умылся с дороги и раздал нам сувениры. Маме — какую-то крохотную коробочку с пузырьком внутри, а нам — небольшой фотоаппарат типа «Полароид». В пузырьке оказались духи, а в фотокамере — фотобумага. И Алешка тут же щелкнул маму, как она, вся из себя счастливая, этот пузырек обнюхивает. Но снимок маме не понравился:
Я тут какая-то глупая, да?
Это от счастья, — успокоил ее папа.
За ужином папа немного рассказал нам об этом аукционе, куда он ездил. Он должен был там проследить, не появится ли в продаже украденный в посольстве старинный серебряный подсвечник. По преданию — не то Наполеона, не то наоборот — Кутузова.
Пап, — спросил Алешка, — аукцион — это что? Рынок такой?
Что-то вроде, — объяснил папа. — Такой временный торговый центр. Там выставляют на продажу всякие интересные вещи. Чаще всего предметы старины или, положим, рукописи великих писателей, картины великих художников. Письма великих людей.
И можно их покупать?
Да. Назначается первоначальная цена, а потом покупатели соревнуются. И кто больше заплатит — тот и покупает то, что ему понравилось.
Это вроде лохотронщиков у метро?
Похоже, — усмехнувшись, кивнул папа.
А давай в следующий раз мы тоже какую-нибудь старинную вещь продадим.
У нас только одна старинная вещь, — вмешалась мама. — Наш пылесос. Да кому он нужен?
А вот пылесос бы я продал, мелькнула у меня мысль. Даже даром отдал бы.
А папина кружка? — напомнил Алешка. — С отколотой ручкой? В которой мама соль держит.
Отколотая ручка, — сказал папа, — еще не делает вещь старинной.
Она делает ее непригодной, — вставила мама. — Давайте лучше какую-нибудь Лешкину картину на аукцион выставим.
А подсвечник свой ты увидел? — спросил Алешка, пропустив мамин укол мимо ушей.
Не всплыл пока. Зато я познакомился с одним интересным коллекционером. Он живет в Германии, но он русский. И очень любит русскую живопись. Особенно Малевича и Матвеева, кажется.
Малевича? — удивилась мама. — Это который черную дыру нарисовал?
«Черный квадрат», — уточнил папа.
Тоже мне искусство! — фыркнула мама. — Я этих квадратов хоть сто штук нарисую.
