-- Да вот, Старейшина Унгуц ногу сломал.
-- А что ж ты молчишь-то, зараза?! -- взвиваюсь я. -- Где он?
-- Да в доме Старейшин. Его-то дом рухнул вчера ночью.
-- Что?! -- подскакивает Азамат. -- Как рухнул?!
-- Да так, -- пожимает плечами духовник. -- У него дом ведь древний совсем был. А старику ремонтировать тяжело. Вчера тут дождь был, вот крыша и просела. Удивительно, как зиму продержалась.
Я стремительно одеваюсь и подхватываю из прихожей чемодан-аптечку и запрыгиваю в машину.
Старейшина сломал не просто ногу, а чёртову шейку проклятого бедра, язви её в душу. Лежит он в подсобной комнате, делает вид, что всё в порядке. Парниша-духовник отчитывается, что дважды приносил еду.
-- Что ж вы так неаккуратно, -- причитаю я, наводя сканер на повреждённую кость. Перелом наружный, надо штифт ставить, а потом нашему деду лежать и лежать, а тут и матрац нужен особый, и уход... -- На три дня нельзя уехать! Больно?
-- Ну так... -- неопределённо отвечает он. Ещё ведь хорохориться будет! Ну н-на тебе обезболивающего.
-- А где целитель? -- спрашиваю у подошедшего духовника.
-- Занят.
-- Что значит занят, если тут у человека травма?!
-- Не кричи, Лиза, -- просит Унгуц. -- Ему звонили, он там жену чью-то лечит от заразной хвори. А у меня незаразное, я и подождать могу.
Ну да, давайте погеройствуем. И ведь главное, больницы-то нет. Есть дом целителя с комнатой для больных. И всё. Ну ладно же...
Я решительными ломающими жестами раскладываю носилки и выхожу на крыльцо, у которого тусуется толпа любопытных.
-- Мне нужна пара красивых мужиков, -- объявляю. Нужны-то мне, конечно, сильные, но сильные они тут все, а вот на красивых обязательно откликнутся. И правда, ко мне уже бегут пятеро. Выбираю двоих, что покрупнее, и с их помощью транспортирую дедулю в машину и располагаю поудобней. Дома уже Азамат с Алтонгирелом вносят его на верхний этаж во вторую спальню.
-- Хоть бы мужа спросила, не возражает ли, -- ворчит Алтонгирел.
-- Что-то мне подсказывает, что не возражает.
Я вызваниваю Ориву, чтобы ассистировала и в двух словах рассказываю Унгуцу, что я собираюсь с ним сделать и зачем.
-- Хорошо, -- покорно соглашается он. -- Вот только дочка дочки моей... У неё же теперь крыши над головой нету. Азамат, уж ты придумай что-нибудь...
Мы переглядываемся.
-- Тащи её тоже сюда, -- говорю. -- Потом разберёмся.
Он согласно кивает и растворяется в воздухе.
