Серебряный — опора двум бровям;
>{13}Сжат нежный рот, как сердце, что в несчастье;
Сравню я кудри с кольцами запястий;
Сквозь ротик даже вздоху не пройти,—
Таких красавиц в мире не найти!»
Смеясь, вернулся отрок тонкостанный.
Услышал он от славного Дастана:
«Чему ты засмеялся, мой слуга?
Зачем зубов открыл ты жемчуга?»
Слуга его порадовал ответом,
И сердце Заля озарилось светом.
Проворному слуге он дал приказ:
«Пойди скажи служанкам, что сейчас
Из цветников им уходить не надо:
Вернутся с самоцветами из сада!»
Потребовал динаров, жемчугов,
Парчи золототканой пять кусков,
Сказал: «Тайком служанкам подарите,
Об этом никому не говорите.
Пускай с известьем тайным от меня
Пойдут к царевне, верность мне храня».
Пошли рабы с открытою душою,
С каменьями, динарами, парчою,
Пять луноликих щедро одаря,
Сказали им наказ богатыря.
Одна, слугу заметив молодого,
Сказала: «Тайной не пребудет слово.
Есть тайна двух, но тайны нет у трех,
И всем известна тайна четырех.
Посол, совету моему последуй:
Коль слово — тайна, мне его поведай!»
Обрадовалась, на ухо слова
Шепнув подругам: «Мы поймали льва!»
Назад вернулся вестник черноглазый,
Что витязя исполнил все приказы
И тайну эту должен был беречь,—
Поведал обольстительницы речь.
Дастан пошел в цветник: луна Кабула
Теперь ему надеждою блеснула!
Таразские кумиры подошли,
Дастаиу поклонились до земли,
Услышали они вопрос Дастана
О блеске, стане и лице платана.
Сказал: «Правдивым внемлю я словам,
Смотрите, лгать я не позволю вам!
А если я в словах обман открою,
То всех слоновьей растопчу стопою!»
Рабыня, пожелтев, как сандарак,
К ногам его упала, молвив так:
«Еще от женщин не рождались дети,—
Среди князей не сыщешь в целом свете,—
Что были бы, как Сам, умны, сильны
И чистоты и мудрости полны.
А ты — второй, с отважною душою,
С высоким станом, львиною рукою,
Струится по твоим щекам вино
>{14}И тело амброю напоено.
А третья — Рудаба, луна вселенной,
То — кипарис, пахучий, драгоценный,
Жасмина, розы радостный расцвет,
Звезды Сухейль счастливый, ясный свет.
С серебряного купола арканы
Спадают вдоль ланит, благоуханны.
Красавиц, равных ей, в Китае нет,
Звенит ей слава от семи планет!»
Служанку витязь вопросил прекрасный,—
Стал сладостным и нежным голос властный:
«Теперь, когда мою ты знаешь страсть,
Скажи мне, как могу я к ней попасть?
Любовь к царевне — вот мое пыланье,
Ее увидеть — вот мое желанье!»
А та: «Когда ты повелишь, храбрец,
Мы поспешим к царевне во дворец,
Всего наскажем ей, в силки заманим,—
Ты нам поверь, тебя мы не обманем.
