— Осторожно! — крикнул Жак Эллок. — Там какой-то зверь.
— В моем карабине есть еще два патрона, — ответил господин Мигель.
— Держитесь наготове, — сказал Жак, — а я пока перезаряжу свой.
Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы привести оружие в боевую готовность.
Кусты больше не шевелились, но, прислушавшись, можно было различить прерывистое дыхание и какое-то хриплое ворчание.
— Это, должно быть, крупное животное, — сказал, подходя ближе, Жермен Патерн.
— Стой там, не двигайся, — сказал ему Жак Эллок.
— Это, по всей вероятности, ягуар или пума. Но с нашими четырьмя пулями...
— Подождите... подождите! — крикнул господин Мигель. — Мне кажется, я вижу среди ветвей длинную морду!
— Ну так, кому бы ни принадлежала эта морда... — ответил Жак Эллок и разрядил свой карабин.
Тотчас же раздался страшный треск, и из чащи с ревом выскочил какой-то огромный зверь.
Грохнули еще два выстрела — господин Мигель тоже разрядил свой карабин.
Животное, с последним воплем, упало замертво.
— Э, да это всего лишь тапир! — воскликнул Жермен Патерн. — Стоило тратить наши четыре пули!
Из соображений безопасности, конечно, нет, но вот из кулинарных соображений это животное вполне могло того стоить.
Итак, наши охотники имели дело не с ягуаром и не с пумой, самыми опасными южноамериканскими хищниками, а с тапиром. Это сильное животное с не слишком густой коричневой шерстью, сероватой на голове и на груди. У самца есть грива. Тапир ведет по преимуществу ночной образ жизни и обитает в чащах и на болотах. Его нос, напоминающий небольшой подвижный хобот, заканчивается свиным пятачком, что придает ему сходство с кабаном или даже со свиньей. Ростом же он — с осла.
У охотников не было ни малейших оснований опасаться нападения. Тапир питается фруктами и растениями, и единственное, на что он способен, — это сбить человека с ног.
Однако не стоило жалеть о четырех пулях: если удастся дотащить его до пирог, матросы знают, что с ним делать.
Но в тот момент, когда убитое животное покатилось на землю, ни господин Мигель, ни его спутники не услышали крика следившего за ними индейца и не видели, как тот со всех ног помчался к деревне. Они взвалили на плечи оленя, прихватили морскую свинку и двинулись в обратный путь, а за тапиром собирались послать кого-нибудь из матросов.
Когда они пришли в Аугустино, все население деревни было охвачено яростью и ужасом. Мужчины и женщины окружили своего вождя, и тот, казалось, был не менее возбужден, чем его подданные. Появление Жермена Патерна, господина Мигеля и Жака Эллока было встречено громогласными воплями ненависти и мести.
