В районе Сьюдад-Боливара, в четырехстах двадцати километрах от устья, почти не ощущается действие приливной волны, что весьма затрудняет движение судов вверх по течению. В дождливый сезон вода, даже в центре провинции, может подняться на десять—пятнадцать метров. Но обычно уровень воды в Ориноко повышается постепенно, начиная с середины августа, достигает высшей точки в конце сентября, а затем так же плавно понижается с ноября по апрель.
Таким образом, путешествие господина Мигеля и его коллег было предпринято в период, благоприятный для научных исследований патриотов Атабапо, Гуавьяре и Ориноко.
Множество единомышленников, пришедших проводить наших географов, толпились у причала. А ведь это было только начало путешествия. Можно себе представить, что будет твориться, когда они вернутся! Провожающие приветствовали путешественников громкими криками. Сквозь шум, ругань матросов и грузчиков и оглушительный свист пара доносились крики:
— Да здравствует Гуавьяре!
— Да здравствует Атабапо!
— Да здравствует Ориноко!
Несмотря на усилия господина Мигеля, бурные дискуссии то и дело грозили перейти в ссору.
Сержант Марсьяль и его племянник, стоя на спардеке, с изумлением наблюдали за этими сценами, не в силах понять, что же здесь происходит.
— Чего хотят эти люди? — воскликнул старый солдат. — Это наверняка какая-нибудь революция...
Бывалый служака ошибался: в испано-американских государствах революции не происходят без участия военных. А у причала не было видно ни одного из семи тысяч генералов венесуэльского штаба.
Жан и сержант Марсьяль недолго будут оставаться в неведении, так как можно не сомневаться, что господин Мигель и его коллеги продолжат свой географический спор на борту парохода.
Капитан дал приказ отдать концы, и провожающим пришлось покинуть судно. Наконец-то после всей этой суматохи на борту остались только пассажиры и экипаж.
С берега еще раздавались прощальные приветствия, крики «Виват!» в честь Ориноко и ее притоков, а «Симон Боливар», оставляя позади пенистый след, вышел тем временем на середину реки. Через четверть часа город скрылся за поворотом левого берега. Следом исчезли из виду и последние дома Соледада — справа.
Венесуэльские льяносы занимают площадь примерно пятьсот квадратных километров. Они представляют собой почти сплошь равнины. Лишь кое-где встречаются едва уловимые глазом возвышенности, называемые здесь «банкос», либо холмы с обрывистыми склонами — «месас»
