Ну а Жак Эллок и Жермен Патерн предпочли не покидать пироги. Они так привыкли к своему плавучему жилищу, что чувствовали себя там уютнее, чем где бы то ни было. «Мориче» доставила их в Сан-Фернандо, она же отвезет их обратно в Кайкару, когда их научная миссия будет выполнена.
Как только ярость чубаско утихла, матросы поспешили привести лодки в порт, что им удалось сделать к вечеру того же дня, так как обычно ураган свирепствует не дольше двух-трех часов. Конечно, пироги пострадали от столкновений во время шторма и от удара о песчаную отмель. Но поскольку, к счастью, они не налетели на рифы, повреждения были не слишком серьезны, и их можно было устранить без особого труда. Впрочем, «Марипаре» и «Мориче» спешить было некуда — они ведь собирались остаться в Сан-Фернандо. А что касается «Гальинеты», то все зависело от того, будут ли обнаружены следы полковника де Кермора. Если да, то Жан рассчитывал отправиться в путь, не теряя ни одного дня.
Впрочем, его попутчики, живо заинтересованные в судьбе юноши, готовы были помочь ему в его поисках. Благодаря господину Мигелю и его коллегам Жану было обеспечено содействие губернатора Сан-Фернандо. А кто, как не губернатор, мог располагать сведениями об участи полковника де Кермора? Жак Эллок и Жермен Патерн также готовы были сделать все возможное и даже невозможное, чтобы помочь своим соотечественникам. У них было рекомендательное письмо к одному весьма любезному жителю Сан-Фернандо, европейцу по происхождению, некоему господину Мирабалю, шестидесяти восьми лет от роду. Тому самому, о котором с живейшей признательностью пишет господин Шафанжон в своем повествовании об экспедиции к истокам Ориноко. Двух, а точнее, четырех французов ожидал сердечнейший прием в его достойном, любезном и гостеприимном семействе.
Однако прежде чем рассказать о том, что предприняли путешественники в Сан-Фернандо, узнаем, как они, оказавшись на берегу, добирались до городка.
Читатель помнит, что сержант Марсьяль нес Жана на руках, господа Баринас, Фелипе и Мигель шли впереди, а за ними — Жак Эллок и Жермен Патерн. Последний заверил сержанта, что крепкий сон, без сомнения, вернет юноше силы. На всякий случай он захватил свою аптечку, чтобы, если понадобится, оказать ему помощь. Однако поведение сержанта Марсьяля было столь же неприятно, сколь и необъяснимо. Он не подпускал Жермена Патерна к своему племяннику.
— Незачем... незачем! — ворчал он. — Мой племянник дышит не хуже нас с вами, а как только «Гальинета» прибудет в порт, у нас будет все необходимое.
