Просека пошла под уклон, лес становился мельче и гуще. Впереди, правее, все ярче разгоралось зарево пожара. Были слышны не только выстрелы пушек, но и частая винтовочная пальба, будто там, вдали, ломали сухой хворост.
И вдруг: «Стой! Кто такие?» На просеку высыпали люди с автоматами наготове. Зоя стиснула рукоятку своего нагана… Какая странная форма! Подвинулась ближе к дяде Мише, который разговаривал с неизвестными. Ой, да это же милиционеры! В своей одежде, только шапки солдатские. Ребята молодые, одного возраста с разведчиками. Их забросали вопросами: как здесь оказались, что делаете?
— Воюем, — солидно отвечали те. — Московская школа милиции, фронт держим.
— А чего же не переодели-то вас?
— Торопились. По тревоге. Только шапки нам доставить успели, — объяснил один. А другой поправил самолюбиво:
— И не хотели. Наша форма не хуже.
Эта случайная встреча приободрила разведчиков. Не одни они в ночном лесу. Во всяком случае, тыл прикрыт, никто не ударит сзади.
Зашагали дальше и вскоре спустились в овраг. Деревня справа была теперь совсем близко. Когда спадал грохот стрельбы и разрывов, Зоя различала гудение моторов. И догадалась: это же танки немецкие! А вот самолеты приближаются. Только чьи? Наши или фашистские?
Подбежали Женя Полтавская, за ней Саша:
— Зоя, Клава, мы уходим! Наша группа туда, влево.
— Счастливо, девочки!
— Луковка, ты за Женькой присмотри, больно шустрая!
— Ладно, сберегу талант для народа! Вы сами-то осторожней! До свидания!
— До встречи!
Исчезли девчонки, растворились во тьме. Кто-то шепотом приказал двигаться перебежками. Клава и Зоя держались рядом. Когда поднялись по склону, оказались в полосе, освещенной пожарами. Пришлось ползти по кустарнику. В это время раздались неподалеку два взрыва. Звук, заглушённый пальбой, не показался громким, но вспышки были яркими, плеснуло белое пламя. Может, авиабомбы или танковые снаряды? Ползти и перебегать с тяжелым грузом было не очень-то приятно. Девушки пошли, пригибаясь, не оборачиваясь в сторону деревни. Вскоре они оказались в другом, более глубоком овраге. Тут было совсем темно и стрельба слышалась отдаленно, глухо. Можно было перевести дух.
По крутому склону спустился Михаил Соколов с двумя парнями. Спросил:
— Все здесь?
— Кроме Кузьминой и Мартыновой.
— Значит, все.
«Как?» — чуть было не вырвалось у Зои. Закрыла ладошкой рот, надеясь на лучшее: может, отстали, может, еще что?
— Минное поле, — сказал Соколов. — Там, ближе к деревне, минное поле…
