— Послушайте, фантаст! Ваш покойный собрат Иван Антонович Ефремов, поверьте, не решился бы на такое утверждение. Он знал, что наука изучает приматов, живших миллион или два миллиона лет тому назад на нашей грешной земле. Но как изучает? По материальным останкам, по первобытным стоянкам, по их наскальным рисункам, наконец! А что ваши криптозоологи предлагают? Вытащить бабушкины сказки про леших и водяных и приравнять их к «наблюдениям» очевидцев, испугавшихся чудовища в лесу? На испуге научного открытия не сделаешь!
— Если вы изучаете былого пращура по остаткам его костра, то почему пренебрегаете реальными следами, оставленными современным «человеком пещерным»?
— Экий вы, право! Неподдающийся! Вам бы с софистами древности дружить.
— Разве науке чужды дискуссии?
— Дискуссии о чем? О призраках?
— Об оставленных ими следах, о гипсовых слепках с них, почти в полметра длиной, о выступающей пяточной кости, о предполагаемой «летящей походке» при перекатывающемся шаге гоминоида, что подтверждается не только наблюдениями, но даже кинолентой.
— Кино, друг мой, это Великий Обманщик! Они сами так о себе с гордостью говорят.
— Я имею в виду не столько кино, сколько сами следы.
— Хорошо! Вернемся к следам бигфута, йетти, снежного человека или как его там еще…
— Примата, Николай Николаевич.
— Следы живого примата? Да разве могут следы вести в никуда? Разве нашли хоть одного гоминоида или место его стоянки, спячки, смерти, наконец? По-вашему, он испаряется? Нет, друг мой, испаряются ваши доводы и доказательства ученых, не ставших учеными! Наука ушла далеко вперед от былых ссылок на сверхъестественное. А вам с вашими приматами без этого не обойтись. К лешим вас тянет.
— И к более древним богам: Пану или сатирам…
— Сатирой я наш разговор назвать не могу. Вера в домовых, водяных или леших не может иметь ничего общего с наукой. В науке веры нет! Примечательно, что выдающийся ученый прошлого Рене Декарт не удовлетворялся слепой верой в Бога и предложил алгебраическое доказательство его существования, за что был гоним всеми религиями своего времени. Ибо вера не требует доказательств. Так что, батенька мой, умерьте свой пыл. Вы как? Остаетесь с водными струями? Они ведь все-таки реальнее снежного человека или пресловутых «летающих тарелок».
Академик встал, опираясь на свою палку. Я пошел проводить его. Оказалось, что мы остановились в Ленинграде в одной и той же гостинице. Решили ехать вместе на катере.
