Макаров посоветовал сталеварам провести несколько плавок вместе и поучить друг друга лучшим методам работы.
— Я этих богов ничему учить не собираюсь. Ничему, — неожиданно гневно выпалил Чечулин. — И так отстал от них. Заперли на дохлую печь, сиди сиднем. Поработаем вместе — они еще дальше уйдут, а меня вовсе засмеют. А с Пермяковым я на одну скамью не сяду, не то что на одной печи работать. — И, ни на кого не глядя, Чечулин вышел из кабинета, втайне радуясь тому, что решился на такую несвойственную его замкнутому характеру откровенность.
— За что он злится на вас, Иван Петрович? — спросил Макаров.
Пермяков засмеялся.
— Да он на всех злится. А на меня особо… Смолоду не ладим. За моей женкой ухаживал, когда она еще мне женкой не была, да я помешал. Потом дважды женился, и оба раза неудачно. Может, оттого и характер испортился. Надо, Василий Николаевич, прямо сказать: то, что вы хотите, не так просто.
— Почему?
— Душу щедрую иметь нужно. Навыками, приемами, которые годами приобретались, не всякий разбрасываться станет, — на, мол, пользуйся. Иному деньги отдать легче.
— А вы как?
— Да и я, пока мастером не стал, не со всеми делился. Вот такому, как Шатилов, с радостью все выкладывал. А вообще душу свою привык на замке держать. Присмотрюсь, бывало, — если человек стоящий — пускаю: заезжай! Так что с вашим методом погодим малость. Я с людьми работенку проведу по партийной линии.
— Ладно. Вы по своей линии проведите, а я — по своей, и эти линии у нас в одной точке сойдутся, — заключил Макаров и попросил Смирнова задержаться в кабинете.
— Завтра к Шатилову на печь пойдешь, — сказал он, когда остались вдвоем.
— Не хочу я, как беспризорный, с печи на печь бегать. Привык к своей.
— Через три-четыре дня — к Чечулину.
— К этому бирюку, хоть убейте, не пойду.
— А там на самостоятельную работу поставлю. Сталеваром.
Смирнов оживился:
— За это спасибо.
— Садись и слушай. Ты учился у Пермякова и только его приемами овладел. Присмотрись еще к Шатилову, к Чечулину — тоже есть чему поучиться. Так ты усвоишь лучшие навыки разных сталеваров. Понял?
— Еще как понял, Василий Николаевич!
— Не подведи, — предупредил Макаров. — Твоя задача — в первую же декаду самостоятельной работы выйти на первое место. Тогда мне легче будет со стариками совладать.
…В запальчивости обычно сдержанного Чечулина Макаров уловил справедливую обиду, и ему захотелось, не откладывая в долгий ящик, выяснить причину ее.
— Как вы оцениваете Чечулина? — спросил Василии Николаевич Пермякова, отыскав его на рабочей площадке.
