Закипела сталь | страница 10



— Не ужился?

— Боже упаси! Она человек душевный. Скучаю по работенке своей.

— На коксовые печи контролером пойдешь?

— Не работал на них, Григорий Андреевич. Но подумаю. Все одно кладка кирпичная — что здесь, что там.

— Если надумаешь, заходи ко мне в партком. — И неожиданно Гаевой спросил: — Метр у тебя какой: деревянный или железный?

Дмитрюк машинально отстегнул пуговицу своего полушубка, потом спохватился, застегнул и, нахлобучив на глаза шапку, лукаво посмотрел на Гаевого.

— Ишь что вспомнили, — добродушно пробурчал он. — С тех пор деревянный…

Когда Дмитрюк ушел, Макаров вопросительно посмотрел на Гаевого.

— Не знаешь? — улыбнулся парторг. — До тебя это еще было. Сломался, у старика деревянный складной метр. Он приобрел новый, топкий, металлический, и на ремонте с непривычки ошибся: не заметил, как подвернулось одно звено. Отложил от оси печи раз налево, раз направо — и… не по метру, а по девяносто сантиметров. Выложили воздушное окно, а наутро обнаружили: одно окно больше, другое — меньше. Пришлось кладку ломать. Начальник цеха хотел тогда выгнать старика, но директор не позволил. Только с той поры как встретит — непременно спрашивает: «Дед, какой метр? Деревянный? Покажи». Дошло до того, что, завидев директора, Дмитрюк сам, без напоминания, вытащит метр и покажет.

Гаевой протянул руку.

— Так как насчет взаимного обучения? Подумаешь?

Удивительно обманчиво лицо Макарова. Всегда добродушное, мирное, немного меланхоличное, и не разберешь, что он думает, согласен он с тобой или не согласен. Первое время знакомства Гаевому он казался тугодумом, инертным человеком, которого ничем не проймешь. И даже сейчас он решил, что весь этот разговор прошел мимо Макарова.

— Обязательно. Мысль хорошая, — произнес Василий Николаевич таким тоном, будто уже давно составил свое мнение.

— Секретарем парторганизации Пермяков избран?

— К сожалению. Мастера теряю, а как партийный работник он… — Макаров покачал головой.

— Но его уважают.

— Это, конечно, необходимо, однако недостаточно.

— Не беда, поможем. Под личное наблюдение возьму. А пока примитесь с ним за взаимное обучение.

И вот Макаров собрал актив сталеваров. У его стола сидели Шатилов и Пермяков. На стуле у стены ерзал непоседливый Смирнов и не сводил с начальника горящих глаз. У другой стены, насупившись, стоял сухопарый, сутулый, с постной физиономией Кузьма Чечулин. Две глубокие морщины, прорезая его лоб, спускались на виски. Длинный крючковатый нос чуть ли не касался губы и резко выделялся на маленьком лице.