Именно эту ситуацию сенат теперь и рассматривал, склоняясь к положительному решению. Титул Августа был принят. Некоторые сенаторы позволили себе отпустить некоторые остроты по поводу юридических аспектов этого.
Поскольку Август был pater patriae, было разумным предложить этот титул и Тиберию. Поступило предложение дать Ливии титул mater patriae. Те, кто полагал, что первое предложение было слишком смелым, предлагали альтернативу parens patriae. Тиберий отверг все эти предложения. Наконец, сошлись на том, чтобы прибавить титул Filius Juliae[29] к его собственному титулу Цезарь.
Трудно было более откровенно выразить неуважительное отношение сената к новому императору. Однако отдельные насмешки (а они, разумеется, присутствовали в этих предложениях) были не единственным, что следовало принимать во внимание. Подобные титулы вели к неуважению самой власти принцепса. Пятидесятипятилетний сын Ливии не собирался держаться за материнскую юбку; он, как и весь сенат, понимал, что пожизненный титул Августы с неопределенными полномочиями и правами был бы прямой угрозой принципу личной власти. Ливия подвергала опасности свои отношения с сыном, внося это неудобство для принцепса и его личного достоинства. У него были свои обязательства перед своим постом, о которых он не хотел и не собирался забывать. Тиберий отклонил целый ряд предложений.
Он сказал в сенате, что следует наложить целый ряд ограничений касательно почестей, оказываемых женщинам, и что он намерен придерживаться такой же скромности и в отношении к своим собственным титулам. Он отказал Ливии в эскорте ликторов. Предложение возвести алтарь в ее честь он также отверг.
Заседание закончилось предоставлением Германику проконсульского империя и выбором специальной делегации, которая известит его об этом, а также всеобщими выражениями горя по случаю смерти Августа.
Тиберий успешно преодолел испытание, которое потрепало бы нервы более слабого человека. Он получил что хотел, получил возможность огласить принципы, в соответствии с которыми намеревался править. Принципат, начатый Августом, мог бы по многим причинам легко уйти в небытие, как прежде неограниченная власть тирана Сиракуз Дионисия. Его сохранение в огромной степени обязано твердости и терпению человека, который ввел этот процесс в гавань закона и конституционным прецедентом сделал эту власть постоянной. Трудности, ждавшие его впереди (а они были очень серьезны, а для современников гораздо значительнее, чем для нас, оглядывающихся назад), предстояло преодолевать по мере их возникновения. Первый шаг был сделан… Однако существование враждебных подводных течений можно было предвидеть и не сомневаться в их наличии.
