— Устал, наверное, за день. Ложись, уже тепло, — подмигнул ему Генри, кивая на камин, — сейчас разгорится сильнее, будет даже жарко. Если хочешь умыться — в кувшине вода. Если что надо — зови! Моя комната находится неподалеку, справа от лестницы.
Уильям кивнул, встряхнул локонами волос, откидывая их со лба, улыбнулся:
— Спасибо. Я справлюсь.
Генри вышел. Едва за ним закрылись двери, как Уильям горько расплакался. Вытирая кулаками горячие слезы, парнишка, не раздеваясь — бухнулся на кровать и, уткнувшись в белоснежную подушку, подавил в ней рыдания. Вскоре он затих, провалившись в тревожный сон.
Мистер Кроус сидел в гостиной, напротив камина, в любимом кресле. Теперь ему никто не мешал курить трубку и задумчиво пускать клубы сизого дыма. Он оглянулся, заслышав шаги за спиной.
— Генри, что ты думаешь обо всем, что сегодня случилось?
— Вы о детях, сэр?
— Да. Странная история, не находишь?
— Верно, господин Лери. Мне тоже так показалось.
— Мальчик уснул?
— Надеюсь. Я думаю, сэр, вам тоже стоит пойти отдохнуть, скоро рассвет.
— Хорошо, Генри. Ты иди, а я еще немного посижу.
"Странные дети. Везет мне на найденышей", — размышлял мистер Кроус, вспоминая, как нашел в свое время Генри. Тот не только не знал, зачем оказался один в лесу, но еще и с трудом вспомнил свое имя.
— И что же теперь с ними делать? — произнес мужчина вслух, но все в доме уже спали, а сам он ответить на этот вопрос пока не мог.
Выкурив еще одну трубку, сэр Лери, наконец, встал с кресла и прошел в кабинет. Уютно разместившись на широком диване, прикрыл глаза, чтобы хоть немного поспать. Наступающий день обещал быть насыщенным.
Едва забрезжил рассвет, как замок огласил звонкий плач младенца.
— О, нет! — Генри натянул на голову одеяло, но нарастающий крик забрался и под него.
— Ну, здравствуй, недоброе утро, — проворчал молодой человек и в сердцах швырнул подушку на пол, вскакивая с постели.
Пора было бежать на помощь, хотя он понятия не имел, что нужно делать с кричащим комочком, но чувствовал, что без него хозяйка — точно не справится. Пробегая мимо кабинета, заметил, что хозяина там нет. Плач между тем, едва затихнув, вновь обрушился на его барабанные перепонки. Генри ввалился в комнату к госпоже без стука, что впрочем, не было никем замечено, кроме него самого. Господа суетились возле орущего младенца, которого трясла на руках бледная, встревоженная Эльза:
— Ну, чего же ты так кричишь, глупая?! Проснулась и кричит. Я ничего с ней сделать не могу, — женщина готова была разрыдаться.
