Подпись Мюллера подделывал именно русскоязычный «умелец». Потому что начальная буква фамилии «Мюллер» — латинская «М» — написана в русском стиле. Как, впрочем, и первая буква имени Генрих — латинская «Н». Немцы не пишут букву «Н» с большого разбега.
Во-вторых, над второй буквой в фамилии «Мюллер» на немецком языке — над буквой «и» — не поставлен умляут (две точки), ибо должно быть «ь». Ни один мало-мальски грамотный немец не допустит такой ошибки.
В-третьих, совершенно не видно латинского стиля в написании буквы «1», а ведь в фамилии «Мюллер» их две. Зато превосходно видно, что латинская буква «1» написана по-русски прописью — «л».
В-четвертых, совершенно не очевидно и латинское написание буквы «е» — предпоследней в фамилии «Мюллер».
В-пятых, абсолютно не очевидно и латинское написание буквы «г», чего ни один немец не допустит.
В-шестых, при рукописном написании буквы «г», даже если она и не заглавная, никак не возможен столь залихватский крючок в конце росписи.
В-седьмых, совокупность изложенного выше и без графологической экспертизы дает все основания считать подпись Мюллера поддельной!
Что же до иных аспектов фальшивки, то куда более важно, что в части, касающейся общепринятого международно-правового формата подписей, нарушено буквально все, что только возможно было нарушить. Во-первых, в соответствии с издавна установившимися и устойчиво действующими в международной договорной практике правилами, применявшимися и в те времена тоже, прежде всего указывается, что такой-то документ составлен (а не отпечатан!) в стольких-то экземплярах и на таких-то языках. Анекдотично указание на то, что-де «отпечатано на русском и немецком языках в единственном экземпляре»! Потому как выходит, что отпечатано сразу на двух языках в одном документе, но в единственном экземпляре? Анекдотично и упоминание того, что-де документ еще и «прошнурован»! В соответствии с испокон веку действующей нормальной договорной практикой должно было быть указано следующее:
— как минимум — «составлено в двух экземплярах, на немецком и русском языках, в Москве 11 ноября 1938 г.»; именно в такой последовательности, что есть непременный элемент обязательной протокольной вежливости принимающей стороны по отношению к иностранной;
— как наиболее оптимальный вариант — «настоящее соглашение составлено в двух оригиналах, на немецком и русском языках, каждый из которых аутентичен, в Москве 11 ноября 1938 г.».
Использование этих формул позволяет избегнуть нелепости, указанной в выражении «отпечатано на русском и немецком языках в единственном экземпляре», поскольку вводится нормальная формулировка — «составлено в двух оригиналах на немецком и русском языках». В ней и заключен как сам смысл составления документа, так и его печатания в единственном экземпляре на каждом из двух языков. Кстати, именно такой формулой завершался, например, договор о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 г.
