— Скажи сейчас, так старики в поле побегут. Все разбегутся, и коней там покинут.
— Разбегутся — дело не наше. Коней кто-то да пригонит.
Андрей:
— Что я под хаты пойду, чтоб меня ругали?
Послали паренька лет двенадцати, Колю Вишняка. Прозывают его «Калашников». Он в те дни выкинул номер: ходил собирал деньги «Калашникову на помогу». Тот поскакал на коне по деревне. Кричал, рассказывают, так:
— Завтра в ниметчину будут ловить. Кто записанный, ховайтесь с вечера! Завтра в ниметчину идти, кто хоче. Кто не хоче — тикайте. Тикайте, хлопцы, тикайте, девчата!
Смятение, и кое-кто качал головой.
— Если узнают — беда будет Андрею.
Приехал, наконец, пьяный Бажатарник. Уверял:
— Беда, хлопцы. Если завтра не пойдут — беда. В жандармерии говорят: «Мы Каменную и Вильховую перекрестим (сожжем перекрестным огнем), если опять никто не пойдет. Говорят, у вас там агитация идет. Большевики собрались».
Бригадиры сидели, обменивались.
— Что ж, и могут. Очень просто. Что им одно село. Зато всей области пример устроят.
— А не пойдут завтра. Теперь никакая агитация не поможет.
Бригадир Яремчук попробовал пойти сам. В одной хате его покрыли матом. В другой набросилась старуха:
— Що ты хочешь мою дытыну загубить?
Я думал все о репрессиях. Если будут выборные, легко обрушиться на нас, «чужих». Надо подготовиться. И было приятно: значит, мы все-таки существуем не зря. Связанные по рукам и ногам, все же делаем кое-что. В бунтовском селе (а наш колхоз пока самый непокорный в селе) есть и наше влияние. Но это лирика.
А практика говорила: надо быть готовым к наихудшему.
1. Спрятаться на время репрессий.
2. Исчезнуть совсем, если репрессии должны будут коснуться нас, «ненадежных».
3. Для этого следить за общей ситуацией на фронте, в селе, постараться установить связь с партизанами или хотя бы знать, где вероятнее всего встреча с ними.
Лукаша и Леонида не было. Оба в Умани. Долгое отсутствие второго вызывало уже беспокойство.
Зашел пленный Костя{23}. Рассказал ему о возможном. И о том, что дурак полицай Петрик с пьяных глаз наболтал в жандармерии: «Там десять партизан было. Молодежь подбивали. У нас, говорит, лес близко, мы вас защищать будем».
Поговорили откровенно о возможностях. Условились о месте сбора на крайний случай.
Он сказал четко:
— Я хочу, чтоб связались с ними. Чтоб они пришли сюда и как будто нас забрали силой. И в этом на вас надеюсь. А тут люди тоже нужны. Так что не сомневайтесь, если останетесь.
