— Куда едешь?
— Что везешь?
— Только корм себе и коням.
Один выхватил шашку. У Кольки душа в пятки. Тот рубанул мешок — проверить. Женщина:
— Скидай все с воза!
Колька скинул мешки.
— Не так ложи, переворачивай.
И откуда сила взялась. Подпер плечом — перевернул. Положили раненых двух на воз. Открыли торбу, обрадовались: «Хлеб! Хлеб!». Ему дали подвернувшуюся шкапу{15}. Ехали довольно долго вместе. Обгоняли конные, спрашивали: «Где Кировец? Где красный десант?». Рядом ехал узбек, рассказал, что выпустили из лагеря. Отряд назывался «Смерть фашистам». Другие говорили в шутку «Смерть местным полицаям». Подъехал командир. В генеральской форме. Сверху кофта меховая какая-то. Бинокль.
Подъехал один. Соскочил.
— В населенном пункте расстреляно шесть немцев.
Проходили противотанковые орудия. Полковые минометы. Станковые пулеметы на возах, тачанках. Много раненых. Перевязаны больше платками, бельем. Узбек говорил, что они прошли с боями уже восемьсот километров. В каком-то селе их отряд окружили. У немцев действовали три самолета, девять танков. С самолетами расправились скоро.
Слушали, как сказку. И верилось и не верилось. Хотелось знать все: в чем, кто, как здороваются... Все. Все.
А Колька волновался. «Не поверят. Еще бы хоть кто-нибудь их встретил».
Верно. На конюшне уже болтали:
— Брешет. Откуда там партизаны. Кинул коней да взял шкапу и утик.
Мария по-своему:
— И он с ними не пошел? Ему не предлагали? — и блестела глазами.
Пошли к Луке. Там уже знали. Передавали и другую новость: всех военнообязанных в управу. Люди сидели, гадали. Высылали вперед женщин — разведать. Приносили новость:
— В сели никого нема. Тильки писарь пише. А начальства нема.
В субботу вернулись еще подводы. Передавали, что все время ехали по следам партизан. Поползли слухи. В Грушке нет никого. В Голотевском тоже никого. Немцы уехали, покинули полкабана. Рабочие забрали, жарят. Пшеницу из магазинов по домам. Партизаны в Галочьем.
В воскресенье утром Коля спросил:
— Слышали, стрельба была?
Старики:
— Уж стрельба чудится.
В воскресенье около полудня вышел курить. Стоял у хаты. Был вечер. Почудилось, на юго-востоке очередь. Потом будто миномет. В хату:
— Стреляют.
Вышел старый. Ничего не было. Смеялись.
Маруся:
— У тебя галлюцинация.
Несколько раз выходил. Чтоб не мешал ветер, стоял то в конюшне, то в коморе. И опять слышалось: где-то вздрагивает воздух. Наконец все стали подтверждать: «Как будто». Потом ясно, громко стала бить артиллерия. Удар и разрыв. И минометы ясно. Пробирала странная дрожь. Кутаясь, стояли в коморе.
