— Отчего не пойти, пойти можно, — согласился старик. — Раз надо — так что же сделаешь.
— Вот видишь! Ты ведь зверя стреляешь без промаха.
— Это уж точно, маху не дам.
— А теперь поважнее забота подошла. Землю свою оборонять от иноземцев нужно. Понял?
— Как не понять… Только без народа какая же сила!
— Это правильно, Силыч, — согласился Максутов. — И я так думаю… Иди-ка ты по селениям камчатским да скажи людям так: Василий Степанович Завойко зовет всех на помощь, родину оборонять, землю русскую. Родина-то у всех у нас одна. Ее защитить надобно. Понял, Силыч?
— Так точно, ваше благородие, все понял.
— Вот и ступай, — сказал Максутов, садясь в седло. — Низкий поклон всем людям передай, пусть старые свои обиды каждый забудет да сюда на помощь идет.
— Пойду, пожалуй, — поднялся Гордеев. — Что теперь о старом вспоминать, сердце тревожить понапрасну! Надо свое отечество из беды выручать… Будьте здоровы, ваше благородие!
Максутов тронул коня и поехал к дому Завойко. Заметив Максутова, на крыльцо выбежал встревоженный денщик Кирилл.
— Жандарм с срочной оказией прибыл, Василия Степановича дожидается. А где его сейчас искать, ума не приложу, — сообщил он.
— Какой жандарм? — насторожился Максутов.
— Обыкновенный, в мундире… В приемной сидит. Говорит, дело государственное. Только что с торговым судном прибыл из Охотска.
Максутов вошел в приемную. Долговязый жандарм, дремавший на стуле, вытянулся, сконфуженно заморгал глазами и хрипло гаркнул:
— Срочный пакет из Иркутска, ваше благородие!
— Покажите. — Максутов протянул руку.
— Велено в собственные руки господина Завойко, — замялся жандарм.
— Я начальник гарнизона, мне можно.
— Не могу, ваше благородие. Сами понимаете — служба. — Что-то ты мямлишь, братец! “Служба, служба”!.. — осердился Максутов. — Что там случилось такое?
Жандарм переступил с ноги на ногу, покосился на дверь и, тяжело вздохнув, наклонился к Максутову:
— Злодей с каторги сбежал, ваше благородие. Дюже хитрый, все следы спутал, за путешественника иноземного себя выдает.
Максутов вдруг ощутил, как у него похолодели пальцы.
— Хорошо, братец, — овладев собою, сказал он. — Я сейчас пошлю за военным губернатором. Жди его здесь.
Максутов поспешно вышел на улицу, вскочил на коня.
Что теперь будет с Сергеем? Китобой уйдет в Америку не раньше завтрашнего дня, а через час—другой уже всем станет известно, кто такой мистер Пимм. Может быть, все рассказать Завойко? У него благородное сердце, и он примет участие в судьбе несчастного ссыльного. Но нет, это, пожалуй, рискованно. Завойко не нарушит присяги царю, он задержит Сергея Оболенского и выдаст его жандарму. Что же делать? Нужно немедленно предупредить Сергея об опасности. Утром Максутов видел его с Лохвицким. Но где он сейчас?..
