Браун кивнул.
— Я принимаю твое предложение. Существует два возможных объяснения. Естественно, я склоняюсь к более банальному. Предположим, роботу необходимы потоки энергии, что-то вроде силового луча. Он использует этот поток мгновенно или при помощи системы обратной связи, которая лежит в основе сохранения равновесия во время обычной ходьбы при нормальной силе тяжести.
— А в чем состоит второе объяснение? — осведомился Лисби.
— Здесь нам придется забыть о нормальных реакциях и обычных потоках энергии. Когда мы в последний раз видели робота, он перемещался как объект, на который вообще не действует сила тяготения. Если это так, то мы наблюдали поразительное явление. Чтобы его понять, нам необходимо обратиться к теориям световых скоростей, в частности к теории сжатия Лоренца — Фицджеральда. При достижении скорости света масса бесконечна, но размеры обращаются в ноль. Таким образом, масса моментально перестает быть объектом инерции в том смысле, как мы ее понимаем. В природе не существует условий, когда такое явление происходит естественным путем. Дзингу каким-то образом удалось создать такие условия искусственно — если, конечно, второе объяснение справедливо.
— Я склонен принять вариант с силовым лучом, — с сомнением проговорил Лисби. — А есть ли возможность выяснить, что имеет место на самом деле?
Браун ничего не смог придумать.
— Если речь шла о комбинации потоков энергии, то приборы могли их зарегистрировать. И они вновь это покажут, если он сюда вернется.
Тогда будет уже слишком поздно, сообразил Лисби.
— Что нам нужно у него узнать? — беспомощно спросил Лисби.
— Мы уже все узнали, — ответил Браун. — Эта штука обладает невероятным контролем над энергией и пониманием пространства и времени, о чем мы можем лишь мечтать. Нам нечего делать в этой звездной системе. Пора уносить ноги.
Лисби вспомнил, как все карны делали вид, что на них действует сила тяжести.
— Возможно, второе объяснение больше соответствует действительности, — сказал он вслух.
Браун покачал головой.
— Нет, в таком случае он появился бы здесь через несколько мгновений. При достижении скорости света время спрессовывается.
— Что ты имеешь в виду?
Браун мрачно мотнул головой.
— Давай не будем тратить время на интеллектуальные дискуссии, — предложил он.
— Я хочу понять, о чем ты говоришь.
— Речь идет об уплотненном времени. Его время движется медленнее, чем наше, в сотни раз медленнее. Для нас проходит десять минут, а для него одна секунда.
