А Алланон помолчал какое-то мгновение и продолжал дальше:
— Я историк, Ши. И, быть может, единственный историк среди ныне живущих, который избороздил весь свет. И вот уже более пятисот лет лишь единицы, а скорее всего, только я, отважились побывать в Северных землях. Никто и не подозревает, как много я знаю о расе Человека. Его прошлое превратилось в туманное воспоминание; и в целом за последние двести лет в жизненной истории Человека произошло мало памятных и легендарных событий. Сегодня люди забыли свое прошлое, они мало знают о настоящем и еще меньше — о будущем. Человек изолировано живет на ограниченных пространствах Южных земель. Он ничего не знает о жизни и истории северных народов и имеет лишь обрывочные и смутные представления о расах, населяющих Восточные и Западные земли. Очень жаль, что Человек сознательно ограничил поле своего зрения, собственноручно лишив себя знания истории и культуры других народов. А ведь раньше все было по-другому. Человек был мечтателем. И не было предела его стремлениям к знаниям, самосовершенствованию. Этим он отличался от других живых существ. Однако сейчас Человека вполне устраивает эта обособленность от других рас. Он занят решением своих проблем, и его нисколько не заботят остальные народы с их болями, радостями, заботами и тревогами. Уверяю тебя, это происходит потому, что Человека еще не коснулись все проблемы, он не испытал на себе всю людскую боль и отчаяние и потому он подчас так равнодушен к судьбам других рас. С другой стороны, над Человеком довлеет тяжелое наследие прошлого. И в этом случае ему страшно думать о будущем. Он живет одним настоящим.
Ши почувствовал, что обширные огульные обвинения в адрес Человека, прозвучавшие из уст Алланона, вызывают у него нарастающее раздражение. Его ответ был резким:
— По-твоему, выходит, безнравственно жить так, как хочет этого сам народ, как желает этого Человек. Я достаточно знаю историю, да и жизнь в некоторой степени, чтобы понимать, что единственная возможность выжить для Человека — это жить отдельно от других народов, заново восстанавливая для себя все то, что он потерял за последние двести лет. И теперь он уже проявит достаточно воли и сообразительности для того, чтобы не потерять все это во второй раз. Он практически уничтожил себя в период Великих Войн непрестанным вмешательством в дела других народов, превратно понимая политику изоляции.
Лицо Алланона потемнело еще больше.
