Он вошел в дом и спросил на ходу: «Эльза — где ты?»
«У себя в спальне. Одеваюсь. Я еще не готова. Там, в тазе, осталась горячая вода для тебя. Поторопись — уже становится поздно»
И когда Эльза услышала всплески воды в ванне, она вынула и положила на кровать его выходной черный костюм, рубашку, носки и рядом — галстук; на пол возле кровати поставила начищенные до блеска ботинки. Потом она вышла на крыльцо и присела, стройная и прямая, повернувшись лицом к шедшей вдоль реки дороге, туда, где полоса плакучих ив, с покрытыми изморозью желтыми листьями, казалась тонким солнечным лучом под высоким и серым, нависшим над долиной, туманом — единственным ярким цветом в этот унылый предвечерний час. Так она просидела, не моргнув почти ни разу, довольно долго, до тех пор, пока ее муж Генри не появился на крыльце. Он вышел, громко хлопнув входной дверью и заправляя на ходу в пиджак галстук, остановился как вкопанный:
«Почему? Что случилось, Эльза? Ты выглядишь такой красивой сегодня»
Лицо у Эльзы стало натянутым и строгим:
«Красивой? Ты на самом деле находишь меня красивой? Что ты имеешь ввиду говоря, что я красивая?»
Генри заморгал глазами:
«Я не знаю. Я имел ввиду, что ты выглядишь по-другому чем обычно — сильной и счастливой»
«Разве я сильная? Ну да, конечно, я сильная. А что ты имел ввиду говоря, что я сильная?»
Генри растерялся совсем:
«Ты играешь со мной в какую-то игру?» — спросил он безнадежным голосом — «если так, то ты такая сильная, что можешь переломить о колено хребет теленку и такая счастливая, что можешь сьесть его как арбуз»
На секунду строгость исчезла с лица Эльзы:
«Генри — перестань. Не говори так. Ты сам не понимаешь, о чем ты говоришь.»
И снова изменившись в лице, хвастливо добавила:
«Ну да, конечно я сильная. Я раньше не понимала какая я сильная»
Генри отвернул глаза в сторону стоящего под навесом трактора и когда он вновь посмотрел на Эльзу — это был уже его обычный, привычный ей взгляд.
«Пойду, заведу машину» — сказал он — «а ты покамест одень пальто»
Эльза ушла в дом. Одевая пальто она слышала как Генри открывал ворота и заводил машину и как, подкатив к крыльцу, мягко урчал двигатель. У нее ушло много времени на то чтобы одеть шляпу, она поправляла ее и тут и там и все никак не могла приладить. Только когда Генри надоело ждать и он выключил двигатель она наконец вышла из дома.
Их маленькая спортивная машина высоко подпрыгивала на ухабах и ямках проселочной дороги, тянувшейся вдоль реки, пугая птиц и разгоняя зайцев, бегущих из-под колес в близлежащие кусты. Два журавля, широко взмахнув крыльями, пролетели рядом с линией золотистых ив и мягко опустились на воду.
