Эльза, стоя на коленях, смотрела ему в лицо, ее грудь взволнованно дышала.
Глаза незнакомца чуть-чуть закрылись, он как бы весь ушел в себя:
«Мне кажется, что я вас понимаю. Иногда ночью, в фургоне…»
Голос Эльзы не дал ему договорить:
«Я никогда не жила так, как вы, но я знаю о чем вы говорите. Когда ночь очень темная и звезды как бриллианты и когда тихо-тихо вокруг. И тогда можно встать и встав почувствовать на себе как каждая бриллиантовая звездочка впивается в твое тело. Да, ну конечно, это именно так. Резко, больно и… прекрасно»
Стоя на коленях она вытянула вперед руку, едва не коснувшись пальцами его замасленных черных брюк, а затем безвольно опустила ее на землю, согнулась и скрючилась, как побитая собака.
«Да, да, все это так, как вы говорите» — сказал незнакомец — «Очень красиво. Но только когда не голодный»
Она поднялась с колен, прямая, с красным от стыда лицом. Нежно и осторожно вложила в его руки цветочный горшок: «Вот, возьмите его к себе в фургон, положите рядом с собой на сиденье, так, чтобы он был на виду. А я пойду посмотрю, может быть у меня кое-что найдется для вас»
Она ушла домой и порывшись в кладовке нашла две старые побитые аллюминиевые кастрюли. Вынесла на улицу и сказала: «Вот. Может быть вы сможете их починить»
Его движения изменились — стали уверенными, профессиональными.
«Ну конечно я могу их починить. Будут как новенькие»
Из фургона он вытащил маленькую наковальню и, покопавшись в замасленном ящике с инструментами, достал молоток. Эльза вышла за калитку посмотреть как он колотит молотком по выбитым и вдавленным бокам кастрюли. Незнакомец работал тяжело, открыв рот и высунув язык. Когда дело дошло до особенно трудной части он прикусил нижнюю губу..
«Так вы и спите прямо в фургоне?» — спросила его Эльза
«Прямо в фургоне, мэм. Дождь ли, снег ли — в нем я сух как корова»
«Как это должно быть чудесно. Жаль, что женщины так не могут»
«Эта жизнь не для женщин»
Ее верхняя губа приподнялась обнажив зубы:
«Откуда вы знаете? Откуда вам знать?»
«Вы правы, мэм»- согласился с ней незнакомец — «Конечно — откуда мне знать? Ну вот и кастрюли. Вам не надо будет покупать новые»
«Сколько за них?»
«Пятьдесят центов, мэм. Я делаю хорошую работу и беру умеренную плату. Поэтому у меня столько много клиентов на шоссе от Сиэтла до Сан Диего»
Эльза принесла из дома пятьдесят центов и вложила их в его руку.
«В один из дней вас может ожидать большой сюрприз» — сказала она — «конкурент на вашей дороге. Я тоже умею точить ножницы и выправлять побитые чайники. Вы не знаете еще, что и как я умею делать»
