— И что же, интересно?
— Очень. В соседнем доме, к примеру, проживает человек, который умеет за несколько минут вырастать на двадцать сантиметров. А вы небось и не знаете о таком соседе?
— Это как же ему удается?
— Выпрямлением позвоночника.
— Он что же, сутулый?
— О нет, среднего роста, интересный мужчина. Но оказывается, может быть еще стройней и выше. А то еще неподалеку отсюда живет на шестом этаже старушка девяноста лет. Когда-то была она графиней, собственный выезд имела, держала прислугу. Так сейчас, бывает, спустится со своего шестого этажа и потихоньку улизнет от домашних в кафе или ресторан обедать. Родственники по этому поводу всякий раз скандалы ей закатывают, а она эдак жалостливо оправдывается: «Могу я раз в месяц позволить себе, чтобы меня, как в старину, обслужили?» Еще любит старушка на такси кататься. Но с шофером рядом не садится. Вскарабкается на заднее сиденье и особое удовольствие по ее лицу расплывается, когда доводится ткнуть водителя костлявым пальцем в спину и, повинуясь давнему рефлексу, скомандовать; «Пшел!» А вам, Анна Матвеевна, на работу надо, тогда и хандра пройдет. Или поезжайте куда-нибудь, развейтесь. Страна у нас великая, можно хорошо попутешествовать.
— Сама не знаю, чего хочу, — горестно покачала она головой.
— Стоп! — Вениамин Сергеевич поставил чашку на стол и хлопнул в ладоши. — Поймал бабочку-мысль. Ваша пенсионная болезнь мигом пройдет, если займетесь чем-нибудь успокаивающим. Скажем, вязанием или разведением цветов. Можно еще завести рыбок в аквариуме.
— Цветы? Рыбки? — задумчиво переспросила Анна Матвеевна. — Пожалуй, я бы это испробовала. Все-таки мудрый вы человек, Вениамин Сергеевич.
Жизнь Анны Матвеевны неожиданно вновь обрела значимость. Брошюры об оформлении квартиры сменились книгами по цветоводству. Оказалось, это целая наука. Каждый цветок требовал своей почвы, подкормки, особого ухода.
На ажурных ярко-зеленых веточках аспарагуса приятно отдыхал глаз, герань горела сказочными алыми огоньками, а растение-барометр арум предсказывало погоду: перед дождем листья его плакали бисерными росинками. Но прежде, чем подоконники украсились расписными листьями бегонии, фантастически синими цветами гортензии и другими растениями, пришлось поморочить голову с горшочками, узнать, что такое листовая земля, перегной прошлых лет, крупнозернистый песок.
Когда зацвели фиалки, очень похожие на те, что украшали термос Аленушкина, Анна Матвеевна так обрадовалась, что привела домой Черноморец со Смурой и прочитала им целую лекцию по уходу за цветами. Любуясь фиалками, дивилась про себя тому, как сложилась ее жизнь: цветочек расцвел — и уже событие. А раньше бывало совсем не замечала — цветут, ну и пусть себе цветут.
