Покраснел от обиды отец Топки и готов был расплакаться, но когда увидел как бегают хитрые глазки Пальси, разозлился. Он хотел было изо всей силы ударить Пальси, но сдержался и подумал:
— Богатого пальцем заденешь, а он тебя кулаком...
Проглотив обиду, отец Топки больше не сказал ни слова, быстро вышел из чума. Он ничего не слышал, что кричал ему вслед Пальси.
Садясь на оленя, он увидел, что сын Пальси громко хохотал. Сын Пальси думал, что отец выгнал бедного Топку.
Из чума вышел Пальси, он пристально смотрел вслед уезжающему Топке:
— Олень, ах, добрый олень у него!..
А олень, гордо вскинув ветвистые рога, плавно нес обиженного хозяина к его бедному чуму. Пальси не удержался и сказал свои мысли вслух:
— Худые у меня пастухи: такого доброго оленя не могут отбить у этого голыша!..
Сын одобрительно качал головой. Пальси злобно закричал:
— Жена, зови Еремчу!
Топка Большой ехал обиженный и грустный. Вдруг олень пугливо вздрогнул и остановился. Топка увидел перед собой сына. Топка маленький дышал тяжело и отрывисто, как молодой олень после большого бега. Он стоял, склонив низко голову, и крупные слезы падали на голубой мох.
Отец и сын молчали.
Топка маленький тихо сказал:
— Возьми меня в свой чум... Жить у Пальси я не могу.
Отец сердито ответил:
— Слово я дал Пальси, слово мое крепче камня. Как его нарушить?
Кругом тихо, тихо... В этой глухой тишине слышно было как колотилось в груди сердце и у отца, и у сына.
Тишину нарушил строгий голос отца:
— Слово охотника — самое крепкое слово!
Опять стало тихо.
Сын прошептал:
— У меня горе большое случилось: злая волчица олененка разорвала...
Глаза у отца сделались большие и страшные, складки глубокие на лбу поднялись.
Крепко задумался отец Топки: и сына жалко и слово дал... Как тут быть?
Он вспомнил хитрые глаза Пальси, свою горькую обиду и решил первый раз в жизни нарушить слово.
Отец Топки ехал мрачный. Всю дорогу он думал одно и то же.
— Худые дела делаю, — твердил он, — слова свои, как шерсть грязную, на ветер бросаю...
Он готов был передумать и отправить сына обратно к Пальси, сдержать свое крепкое слово. Но перед ним вновь мелькали хитрые и злые глаза Пальси, и вновь сердце обливалось горячей обидой.
Отец Топки не передумал.
К чуму подъехали поздно. Молча расседлав оленя, отец пустил его пастись. На вопросы жены ответил коротко:
— Собирай все, поедем на реку Виви. На старом месте счастья нам не увидеть.
Жена ответила:
— Ведь до этой речки 40 дней ходу, разве можно доехать на наших оленях.
