Когда все унялись, было решено провести тщательный анализ всех Мониных связей и знакомств на предмет их потенциальной причастности к совершению данного преступления. За три часа мы перелопатили всех кого Моня знал и здесь и на родине. Он нам называл такого-то человека и степень его с ним близости, а мы выдвигали разные предположения. Однако никого, так или иначе, даже отдалённо замешанного в этом беспределе нам установить не удалось. Никаких врагов у него было, никто открыто ему не угрожал, бабки он не у кого не занимал. Всё, замкнулся круг.
— Хорошо, раз так не получается, значит, надо по-другому. Надо искать заказчика среди ближайшего окружения, — Черныш опять проявил максимум прозорливости. «Из нас никто этого сделать не смог бы, но на всякий случай все ответим на рот и фуфло». Если б кто-то хоть на секунду замялся, то эта медлительность трактовалась бы явно не в его пользу. А проотвечать рот было самым позорным и унизительным в нашей компании. С таким человеком произошли бы очень нехорошие действия. Неоправданые, насильственные и очень жестокие действия. Но на счастье Мони, да и всех остальных, без запинки ответили все. С 99 процентной уверенностью можно было утверждать, что никто из нас никоим образом не причастен к той стрельбе и взрывам.
— Ну а кто тогда? Если не мы, то кто? Может проглядели кого? Хули так вслепую гадать. Надо у ментов спросить, может, правда, нашли кого, — Мультяшка чуть не плакал от досады. Как же так? Почему не получается найти правильный ответ? Для него это стало делом чести. Он был готов отдать какие угодно бабки, только чтоб узнать «КТО?».
— Даже если найдут аборигенов, не факт, что выйдут на заказчика. Они просто могут его не знать. Там может быть такая цепочка, что охуеешь. Но тут, блядь, одна неувязка. Как они его проебали? Ой, Моня, извини, ничего такого я не хотел сказать, просто действительно непонятно. Если заказчик всё просчитал, то как угольки на целый час опоздали. Может не так что-то пошло, или они какими-то ебланами оказались. Хуй пойми, короче. Хорошо было бы, конечно, когда их поймают, если б они указали на махинатора.
— Ёбёна матрёна, Моня. Давай твою кралю пробьём — вдруг она воду мутит. Мы ж про неё не думали даже. А, обычно, на реального злодея никто никогда не думает, — просто я вспомнил, что, вроде, когда-то Моня говорил, что его краля не учится по пятницам — потому, что он тоже не учится и они в пятницу в зоопарк ездили. «Как же мы её проморгали? Надо по любому её отработать».
