— Неужели все? — скептически спросила Кэролин.
Он поднялся по лестнице и опустил на пол ее сумку.
— Почти все. В Таверне Красной коровы есть несколько свободных комнат, но мне кажется, здесь тебе будет лучше. В этом старом доме столько места, что мы можем не встречаться до завтрашнего дня.
— А как быть с канализацией и электричеством? Ведь дом закрыт на зимнее время. — Она ожидала, что он смутится и начнет извиняться.
Не тут-то было.
— Констанца сказала, что попросила кого-то придти и все здесь устроить. Даже принести немного продуктов.
Она поняла, что справиться с ним будет непросто.
— А что же тогда в бумажном пакете?
— Ужин, моя прелесть. Конечно, если ты сможешь выдержать мою компанию достаточно долго.
Она уже по запаху догадалась, что находится в пакете. Больше двенадцати лет прошло с тех пор, когда она в последний раз жарила устрицы из Таверны Красной коровы, но их аромат был неподражаем.
В семье Макдауэллов один лишь Алекс делил ее пристрастие к морским моллюскам. За два дня до исчезновения, в полночь, он появился на пороге ее спальни с большим кульком устриц и жареной картошки в руке. Они поднялись на крышу и там устроили пиршество, а потом в дружном молчании долго любовались заливом.
— Кэролин, как давно ты не лакомилась жареными устрицами? — спросил он. — Знаешь, такими целенькими, от которых Джорджа вывернуло бы наизнанку?
Кто угодно мог рассказать ему об этом. Но ему ни за что не узнать о ночной вечеринке — лишь она да Алекс знали о ней.
Она слишком поздно поняла, что очень проголодалась, поэтому согласилась поужинать с ним и не задавать лишних вопросов. Она найдет другие способы и расставит новые ловушки. Кроме того, враждебное отношение не принесло ей до сих пор никакой пользы. Может, ей стоит вести себя более любезно, тогда он расслабится и попадет в западню.
— В холодильнике есть пиво, — сказала она между прочим. — Я тем временем расставлю тарелки и серебро…
— К чему все эти церемонии? Давай заберемся на крышу и будем есть устрицы руками. Вокруг нет ни одного Макдауэлла, который прочел бы нам лекцию о правилах хорошего тона.
У нее внутри все похолодело. Он не мог об этом знать, если только Александр Макдауэлл не восстал из мертвых. А может быть, кто-то все же наблюдал за ними, подслушивал?
Нет, она не станет сомневаться в собственных чувствах. Это не важно, что мужчина смотрел на нее глазами Алекса Макдауэлла и улыбался его чувственным ртом. И не важно, что ему было известно то, о чем, возможно, не знал никто другой.
