— Мне ничего не хочется. Слишком рано, чтобы есть жирную пищу.
— Для жирной пищи никогда не бывает слишком рано, — он подъехал к раздаточному окну. — Посмотри на это с другой стороны — тебе нужно зарядиться энергией, дабы оказать мне надлежащий отпор. Нельзя же бороться на голодный желудок.
— А с чего ты решил, что я буду с тобой бороться?
Он посмотрел ей в глаза.
— Может быть, мне померещились все эти враждебные флюиды, которые так и хлещут в моем направлении, — небрежно сказал он.
— Пошел к черту.
— Может быть, я ошибся, — он взял пакет с едой и бросил ей на колени. — Ешь.
— Ты не можешь меня заставить!
Он тихо рассмеялся.
— Еще как могу.
Она ему поверила.
Он никогда не видел, чтобы кто-нибудь так долго ел один бутерброд с яйцом и одну картофельную оладью. Она подносила их ко рту, поделив на крошечные порции.
— Ты слишком тощая, — заметил он, следя за дорогой.
— Если ты думаешь таким путем завоевать мое сердце — можешь не стараться, — едко заметила Кэролин.
— С чего ты взяла, что я стараюсь завоевать твое сердце?
— Я не так выразилась. Ты пытаешься завоевать мое доверие, как уже проделал с остальными членами семьи. Большинство из них ты уже приручил, они верят каждому твоему слову. И не смей говорить мне, что я не Макдауэлл — мне это прекрасно известно.
— Почему же тебя это до сих пор беспокоит? Будь я на твоем месте, я бы только радовался. Без них ты будешь чувствовать себя намного лучше.
— Да неужели? Если даже на одно безумное мгновение предположить, что ты и есть настоящий Александр Макдауэлл — неужели без семьи тебе будет лучше? Разве ты не стремишься быть одним из них?
Он не стал ей отвечать. Она попала прямо в яблочко.
— А ты как думаешь?
Кэролин завернула остатки еды в салфетку и сунула ее в бумажный пакет.
— Я думаю, что ты лжец и обманщик. Искусный жулик, который хочет обманом выманить деньги у смертельно больной богатой старухи.
— Если она умирает, то деньги ей ни к чему.
— Ты сомневаешься, что она умирает?
— Нет. Я не слепой и вижу, что долго она не протянет. Я также вижу, что возвращение давно потерянного сына делает ее счастливой. Тебе это не нравится?
— Мне не нравится лживое счастье. Оно не настоящее, фальшивое.
— Салли не проживет достаточно долго, чтобы узнать, правда это или нет. Она умрет, думая что горячо любимый сын, наконец-то, вернулся к ней. Она умрет в окружении любящей семьи. Что человеку еще желать? Неужели ты хочешь лишить ее этого? Хочешь отобрать у нее вновь обретенного сына?
